Последние отзывы

  115  

Улыбка стерла с его лица хмурое выражение.

— Ты сияешь, как начищенная лампа. Бедняжка Эльф. Неужели тебе так невыносимо скучно?

Она прочитала в его озабоченном взгляде, что брат винит себя.

— Нет, — мягко проговорила она. — Просто безделье надоедает со временем.

— И толкает на безрассудство, которое может привести к беде.

— Надеюсь, до этого не дойдет. — Эльф повернулась к Частити:

— Могу я попросить тебя чаще навещать Форта и сообщать мне, как идут дела?

Частити поднялась, поняв намек.

— Разумеется. Вообще-то я собираюсь зайти к нему прямо сейчас и взбить ему подушки. — Лукаво подмигнув, она добавила:

— Я так рада, что наше отплытие задержалось. Не могу даже подумать, что узнала бы обо всем только через несколько месяцев.

Она ушла, а Эльф и Шон посмотрели друг на друга.

— Я чувствую, что во многом виноват, — проговорил он.

— Знаю, но, пожалуйста, не кори себя.

— Если бы я не думал только о себе, ты не осталась бы здесь одна.

— Сомневаюсь. Тогда в соответствии с планами Бея ты бы изучал право и занимался политикой.

— Зато был бы рядом, — нетерпеливо сказал он.

— И несчастен.

— Зато теперь несчастна ты.

Эльф жестом руки отмела его возражения:

— Разве я казалась подавленной? Чувство неудовлетворенности стало точить меня совсем недавно.

Ей не удалось его убедить, и он принялся нервно расхаживать по комнате.

— Если бы я так не воспротивился планам Бея насчет себя, он мог бы подумать и о твоем месте в жизни.

Не желая вводить его в заблуждение, Эльф присела на диван.

— Чепуха. Я — женщина, и он не стал бы даже думать ни о чем подобном, считая, что, так же как и Хильда, я рано выйду замуж. Мне кажется, он еще не совсем смирился, но в отсутствии гибкости моих братьев нельзя обвинить.

Шон остановился, глядя ей в лицо:

— Ладно. А как насчет Уолгрейва? Его отношение к собственным сестрам гибким никак не назовешь. И ты способна довериться ему?

Эльф крепко сцепила руки, понимая, что его чувства вызваны страданиями, выпавшими на долю Частити, а не причинами, связанными с ней.

— Прошу тебя, Шон, не надо ненавидеть его. И не пытайся убить. Наш случай, право, не намного хуже того, что произошло с тобой.

— Не забывай, я видел, как он обращался с тобой у Сафо.

— Он был не в себе. Все это так или иначе связано с тем, что он убил своего отца. С этим непросто жить, особенно если учесть, что он всегда хотел разделаться с ним. Шон, его отец был чудовищем. Гораздо хуже, чем нам казалось… Это, конечно, должно остаться между нами.

— Разумеется. — Шон стоял перед ней с суровым видом. — Я ведь кое-что знаю о графе. Частити рассказала мне. Трудно себе представить, каково иметь такого отца. Он был бессердечным тираном по отношению к своим дочерям. Полагаю, с сыном вел себя не лучше.

— Хуже. Чтобы сломить его дух, он даже порол его на глазах у слуг… — Она прикусила губу, чтобы унять дрожь. — Наверное, даже взрослому нелегко освободиться от детских страхов.

— Вероятно. Никто из нас не взял на себя труд задуматься, как убийство собственного отца скажется на нем. Даже Частити не понимала. Конечно, она была под впечатлением того, что ничто больше не препятствует нашему браку. Вчера мы говорили об этом. Все мы разве что не плясали на трупе, меньше всего думая о чувствах Форта. Это было жестоко и чертовски недальновидно, и в результате случилось непоправимое. Он ненавидит Маллоранов, и это навсегда.

Эльф разделяла его опасения, но все же сказала:

— Время лечит. Если ты убьешь его, мы никогда не сможем это проверить.

— Как я понял, мне для этого понадобится твое разрешение. — Он поморщился. — Я его понимаю, но не могу стоять в стороне и смотреть, как он причиняет тебе боль.

— Тогда остается только поблагодарить Бога, что ты будешь далеко в море, когда он поправится. Не думаю, что он окажется способен причинить мне зло, когда поостынет. Уолгрейв окружил себя защитной оболочкой, а я не могла успокоиться, пока не пробила ее.

— Теперь он снова наращивает эту оболочку, еще более непроницаемую, чем раньше. Люди не меняются, Эльф. Почему тебе понадобилось именно с ним пуститься во все тяжкие? — Брат опять принялся мерить комнату шагами.

— Тебя удивляет, что наши вкусы совпадают?

Он резко повернулся к ней лицом:

— Между ним и Частити нет ничего общего!

— Спокойно, спокойно. Должно быть. Мое тело прореагировало на него прежде, чем я обнаружила, что рядом находится человек, который мог бы мне понравиться. Разве не то же самое случилось с тобой?

  115