Последние отзывы

  66  

Вот тогда-то Резанов и принял решение самолично плыть к испанцам, в Калифорнию, «на риск с тем, чтоб или спасти Области, или погибнуть». У американского капитана Вульфа приобрели большой трехмачтовый корабль «Юнона», заплатив 68 000 испанских пиастров (пиастр, он же песо, он же монета в 8 реалов, равнялся примерно полутора российским рублям). Командовать «Юноной» поручили Хвостову. Построенный на аляскинских верфях маленький тендер «Авось» в калифорнийском рейсе не участвовал (хотя сам Давыдов, командовавший им, находился на борту «Юноны»). Поскольку «Юнона» была приобретена на деньги Компании, то, естественно, ей и принадлежала — и плыл Резанов не под Андреевским флагом (на который в данном случае попросту не имел права), а под флагом Российско-Американской компании.

Отплытие «Юноны» задержалось — увы, из-за очередного долгого запоя Хвостова. Резанов использовал это время, чтобы заняться делами Русской Америки: разработал проект, в котором предлагал поощрять законтрактованных на 7 лет промысловиков соглашаться на постоянное жительство и передавать им землю «в вечное и потомственное владение», а также завести на Кадьяке серьезный военный гарнизон, для которого прислать из России более пятидесяти пушек. А для лучшего управления Русской Америкой и наказания провинившихся особым распоряжением предписал создать суд из выборных — то есть присяжных, которые «на материке» появились только через несколько десятков лет…

25 февраля (по старому стилю) 1806 г. «Юнона», под командованием Хвостова, «с неопытными и цинготными людьми», отплыла в Калифорнию. Что означенная Калифорния тогда, собственно говоря, собой представляла?

Испанцы в тех местах, на побережье Тихого океана, появились только в 1767 г. — от Новой Испании (Мексики) этот район отделяли обширные, совершенно необитаемые районы, добавлю, довольно труднопроходимые (пустыни, горы). Зато сама Калифорния была краем благодатнейшим: как говорится, палку воткни — зацветет. Климат, на взгляд аляскинцев, чудесный: даже в январе сеяли пшеницу и ячмень, в садах росли яблони, груши, персики, на огородах — арбузы, тыквы, дыни, картофель, капуста. А еще — сливы, вишни, виноград, розы, оливки и многое другое. Олени, дикие козы, медведи, пантеры, тигры, койоты, росомахи и лисицы разгуливали по диким окрестным лесам в превеликом множестве. Уже достоверно было известно, что в горах есть золотые и серебряные месторождения, но никто пока что их не разрабатывал.

Дело в том, что для серьезного освоения края у испанцев катастрофически не хватало людей… Точных границ владений испанской короны не существовало, русские путешественники чуть позже отметили, что испанцы «не полагают границ» — потому что сопредельные земли, формально принадлежащие англичанам, были практически необитаемы, не нашлось нужды в точной «демаркации».

На огромной территории испанских подданных обитало не так уж много: их считали не тысячами, а сотнями. Имелось всего 19 небольших населенных пунктов, делившихся на «пресидио» и «пуэбло». Пуэбло — это попросту деревушка, поселеньице, совершенно не укрепленное. Президио — то же самое, но вдобавок с небольшим фортом. Население состояло из нескольких десятков испанцев и некоторого количества «дружественных» индейцев, поселившихся оседло. Ну а на некотором отдалении уже в гораздо большем количестве обитали «вольные» индейцы.

Одним словом, места были глухими, забытыми Богом и мадридскими властями. Никакого притока переселенцев не было. В распоряжении испанского губернатора имелось сотни три солдат, разбросанных опять-таки на огромной территории и большей частью состоявших из пожилых — срок службы составлял 10 лет, но податься после «дембеля» было, в общем, некуда, и ветераны служили лет по двадцать, а то и по тридцать: как-никак солдатское жалованье было гарантией более-менее сносного существования…

Установить полный контроль над подчиненными им территориями губернаторы и прочее начальство не могли, таким образом, по чисто техническим причинам. А потому в тех краях плавали, как хотели, американцы — «бостонцы», разноплеменные авантюристы вроде Барбера, а то и приплывшие с севера промысловики Баранова. Торговали с индейцами, били пушного зверя.

Между прочим, Барбер по своему гнусному обыкновению отметился и в Калифорнии. Сохранились неопровержимые свидетельства, что именно он в 1806 г. поставлял калифорнийским индейцам ружья и подстрекал к нападениям на испанские поселения — ему как раз удобнее было проворачивать делишки там, где вместо надежной власти царила откровенная анархия. Вот и старался, как мог, — то на Аляске, то в Калифорнии… Махновец хренов.

  66