18 
Попов прилежно записывал за чукчами: «и есть-де на том на острове всякий зверь, и соболи, и куницы, и волки, и росомахи, и медведи белые, и морские бобры, и держат они у себя великие табуны оленей (конечно, не медведи с бобрами оленей держат, а «зубатые». -А. Б). А кормятца-де они морскими зверями и ягодами и кореньем и травою. И всякой на том острову есть-де лес: кедр, сосна, ельник, пихтовник, листвяк».
Это было точное описание Аляски — простодушно полагавшейся чукчами «большим островом». Попов сам видел в байдарах и чумах у чукчей ветки вышеописанных деревьев. А потом своими глазами наблюдал человек десять «зубатых», взятых чукчами в плен во время очередной стычки. Это были аляскинские эскимосы, получившие свое прозвище отнюдь не с бухты-барахты. Такой уж у них был обычай: продырявливать щеки и вставлять туда подобие то ли клыков, то ли усов из моржовой кости. Так им казалось гораздо красивше.
В том же году Федор Бейтон (сын того самого Афанасия Бей-тона, уже совершенно русский человек) составил «Карту мест от реки Енисея до Камчатки лежащих». На ней — наверняка впервые в русской картографии — уже значилась напротив Чукотки некая «Землица». В комментариях к чертежам Бейтон писал: по сообщениям чукчей, на той «Землице» обитают племена по имени «кыкыкмеи». «И бой у них лучной, а звери соболи и лисицы есть. Дерева на них сосняк и березняк».
Аляска легла на русские карты! Между прочим, забегая вперед, стоит уточнить, что это название произошло от искаженного эскимосского «Аль-ак-шак», как они называли свой «большой остров».
Событие примечательное: русские увидели вполне реальную цель. Из полусказочной земли Аляска стала доподлинной реальностью. И то, что на ней во множестве обитал пушной зверь, должно было неминуемо настроить людей на привычные действия. Тем более что в Сибири к тому времени количество «мягкой рухляди» стало катастрофически падать: в те времена ни русские, ни местные племена представления не имели об экологических цепочках и пушного зверя колошматили, не думая, что ему нужно время на восстановление поголовья…
Петр Первый брызгал энергией…
Вновь, как в прошлом веке, последовал всплеск путешествий по всем направлениям. Уже упоминавшийся голландский ученый Николас Витсен и знаменитый ученый Лейбниц буквально бомбардировали русского императора письмами с просьбой выяснить наконец для европейской научной общественности, представляют ли Азия и Северная Америка единую сушу, или все же разъединены проливом (напоминаю, бумаги Дежнева все еще пылились в якутском архиве, счастливым образом избежав мышеяди, и до их открытия Миллером оставалось двадцать лет).
Дворянин Федор Салтыков (бывал в Голландии, Германии, Англии, общался с Витсеном) самостоятельно предложил проект северного морского пути: от устья Северной Двины до Амура, Китая и Японии. По тем временам это была совершеннейшая утопия, но в те годы о том не догадывались самые светлые умы.
Матвей Гагарин, всесильный губернатор Сибири, отправил «сибирского дворянина» Трушникова… аж в Тибет. Трушникова не было долго, и его полагали погибшим, но в 1716 г., пространствовав три года, он вернулся живым и невредимым. До Тибета он, правда, не смог добраться, но Китай исколесил добросовестно.
Гораздо меньше повезло двум безымянным служивым людям, которых тот же Гагарин отправил из Охотска искать Японию — и Гагарин, и они сами полагали, что до Японии рукой подать.
Японии смельчаки так и не достигли — и погибли на обратном пути, успев побывать на каком-то острове — каком именно, так и осталось неизвестным. Не исключено, что именно при них был проводником тот самый Денбей, крестившийся в России и получивший имя Гавриил. Именно тогда, в 1714 г., его следы теряются в Сибири, и никаких известий о его судьбе более не имеется…
В 1715 г., опять-таки по поручению Гагарина, какое-то загадочное путешествие совершил Григорий Новицкий — а впрочем, может быть, и не совершал, попросту обработав бумаги предшественников. Некоторые исследователи считают, что «земля к востоку от Оби», о которой писал Новицкий, и есть Аляска — но точных данных обо всей этой истории маловато.
Зато гораздо более достоверным выглядит найденное потом тем же Миллером известие, касавшееся жившего на Камчатке странного человека: «Жил на Камчатке человек иностранной, которой по причине камчатских мелких кедровых орехов и низких кустов, на которых растут те орехи, объявлял о себе, что он родился в такой земле, где растут кедровые дерева высокие, а на них орехи гораздо крупнее камчатских, а сия де земля лежит от Камчатки на восток. В ней де есть большие реки, которые впали в Камчатское море. Жителям де имя тонтолы, они обыкновениями схожи с камчадалами и употребляют к водяному ходу такие же кожаные суда и байдары, как и камчадалы. Назад де тому много лет приехал он с земляками своими на Карагинский остров, где товарищи его от тамошних жителей убиты, а он, оставшись один, ушел на Камчатку».
18 
