Особенно,... 
93 
– Они живут в Аннадэйле, штат Вирджиния. У нее уже двое детей, а тот парень – что-то вроде лоббиста, и ему платят хорошие деньги. Похоже, дела у них идут просто отлично. Я их время от времени встречаю. Только не надо драматизировать эту историю и думать, что я страдал от разбитого сердца. Ничего подобного. Некоторое время я был потрясен и бесился, пока Диллон не объяснил мне полную абсурдность всей этой ситуации: хороший парень ловит плохого парня; жена хорошего парня защищает плохого парня, выпускает его на свободу, а потом выходит за него замуж. Если в этом копаться, то увязнешь. И он был прав. Все это весьма напоминает плохую мелодраму или мыльную оперу.
– Джеймс, ты просто чудо! Даже во всей этой неразберихе ты сохранил способность смеяться и даже смешить меня. Ты даже не рассердился, что я приставила к твоему животу пистолет и украла твою машину, которую мне пришлось бросить. Потом я купила мотоцикл. Мне было необходимо уехать. Я думаю, если бы ты мог забыть, кто ты и кто я, и уехать вместе со мной в Бар-Харбор, все обернулось бы гораздо лучше, чем оно скоро будет на самом деле. Когда-то я любила жизнь, Джеймс, до того как... ладно, сейчас это не имеет значения.
– Нет, это важно. Хочешь узнать еще кое-что?
Нечто такое, что лишний раз докажет тебе, какой я потрясающий парень?
– Что же это?
– Я даже не рассердился, когда ты направила на меня пистолет во второй раз.
– Что ж, значит, эту проблему можно считать решенной, правда?
Салли шевельнулась под ним, и Джеймс понял, что теперь-то окончательно пропал. Он изо всех сил старался быть холодным, как камень, а сердце билось тяжелыми, быстрыми ударами совсем близко от ее груди.
Джеймс не собирался выпускать события из-под контроля. Но крайней мере не намеревался до того, как она под ним передвинулась – теперь ее ноги оказались широко раскинуты, и он лежал как раз между ними.
Он поцеловал Салли и проговорил:
– Ты прекрасна и чувствуешь, как сильно я тебя хочу. Но мы не можем позволить, чтобы это произошло. У меня нет презерватива, а тебе еще только не хватало забеременеть для полного счастья. – Он услышал, как в соседней комнате ходит Диллон. – Кроме того, Диллон проснулся и встал. Уже почти семь часов. Нам пора двигаться домой.
Салли отвернулась от него к стенке. Ее глаза были закрыты. Джеймс подумал, что это может быть из-за боли – или в плече, или в голове. Не задумываясь, он приподнялся и через голову стянул с Салли футболку. Салли непонимающе моргнула и сделала движение, чтобы прикрыться.
«Нет, она к этому не готова», – подумал Квинлан.
– Все в порядке. Я хочу посмотреть, насколько сильно пострадало твое плечо. Лежи тихо.
Он склонился над Салли, стоя на коленях меж ее ног. Прикосновения его рук, когда он ощупывал ее плечо, были легкими и нежными. Салли поморщилась.
– 0'кей. Лежи спокойно.
Она выглядела, как итальянский флаг. Свежие яркие синяки спускались от плеча до груди и покрывали верхнюю часть руки. Цвета их местами переходили один в другой, но преобладал зеленый.
Джеймс наклонился и поцеловал ее в плечо.
– Мне так жаль, что ты пострадала, – прошептал он. Потом поцеловал снова, на этот раз в левую грудь. Он прислонился щекой к ее груди и прислушался к биению сердца. Сильные и четкие удары заметно участились.
«А почему бы и нет?» – вдруг подумал Джеймс. Он поднял голову и улыбнулся Салли.
– Женщине, которая жила в таком напряжении, какое выпало на твою долю, разрядка просто необходима. Это лучшее лекарство. – Он снова поцеловал Салли и, скатившись с нее, лег на бок рядом.
Он скользнул ладонью по ее телу, легонько приласкав живот, потом пальцы нашли то, что искали. Он ласкал ее, продолжая целовать и понимая, что она напугана и взвинчена, все равно не останавливался. Пальцы проникли глубже, изменяя ритм движений. Дыхание Джеймса участилось, когда он почувствовал, что напряжение отпускает Салли, возбуждение от того, что он делает с ней и для нее, прорывается сквозь броню смущения.
Он поднял голову, посмотрел ей в лицо и улыбнулся ее ошеломленному выражению.
– Все хорошо, любимая! Тебе это нужно. Видит Бог, и мне тоже.
Он снова стал ее целовать, шепча прямо в губы какие-то слова – примитивные и одновременно возбуждающие. Когда Салли достигла экстаза, он принял, поглотил своим ртом ее восторженный вскрик, крепко обнимая и прижимая к себе. В эту минуту он безумно желал войти в нее, его твердая до боли возбужденная плоть тесно прижалась к бедру Салли.
93 
