Особенно,... 
202 
— Это невозможно. Сьонед, он твой сын. Ты его мать. Прошло какое-то время, прежде чем она кивнула, не отрываясь от его груди.
— Я должна верить в это, да? — Она отстранилась и принялась тереть кулаками глаза. — Ты не сказал, что собираешься сделать с Пандсалой.
— Я не могу отплатить ей за пятнадцать лет верной службы публичной казнью, не раскрыв происшедшего.
— Еще один из наших тайных страхов, — горько добавила Сьонед. — Оставь ее в живых. Она ничего никому не скажет. Просто отправь куда-нибудь подальше.
— А кого же мы посадим на ее место? — Он уже подумал об этом, но хотел проверить, совпадут ли их мысли.
— Оствеля, — сразу сказала она. — Нет на свете другого человека, которому мы могли бы доверять больше, чем ему.
А Риян будет править Скайбоулом. Он молод, но хорошо знает свой дом и посвящен в тайну золота. Это должен быть Оствель, Рохан.
— Так я и думал, — признался Рохан, испытывая облегчение при мысли о том, что их одиночество кончилось. И тут на смену всем остальным чувствам пришла страшная усталость. — Сьонед… Я не могу не думать о том, что было бы, если бы я сделал то, что должен был сделать с самого начала…
— Убить Масуля? Ты очень удивишься, если я скажу, что думаю о том же? — Она грустно усмехнулась. — Но Иноат, Йос, Айит и остальные все равно умерли бы. Пандсала продолжала бы убивать тех, кого считала соперниками Поля. А когда у Поля появились бы дети, она начала бы убивать сыновей Тилаля, Костаса и Ларика… Объединение… Знаешь, именно к этому всегда стремилась Андраде, — горько добавила она. — Рохан, если бы ты убил Масуля, исчезло бы последнее, что отличает нас от Пандсалы. Мы бы стали такими же убийцами, как и она.
Рохан снова прижал ее к себе.
— Временами мы желали бы стать варварами. Но вся беда в том, что наше стремление к цивилизации намного сильнее. Помоги нам Богиня.
— Глупое честолюбие. А сейчас глупое вдвойне.
— Согласен. Но нам еще нужно доиграть эту маленькую комедию. Сейчас я попрошу Таллаина разыскать Оствеля, и мы сообщим ему сногсшибательную новость.
— Только мягко. Очень мягко. — Подняв лицо, она добавила: — Рохан… Ты бы смог всю жизнь молчать и ни слова не сказать мне о Пандсале? Смог бы?
— Нет. Я говорил себе, что смогу, что должен. Но так уж я устроен, что не в состоянии ни секунды прожить с тобой врозь. Ты мне слишком нужна.
Сьонед пригладила чуть тронутую сединой светлую прядь, падавшую Рохану на лоб.
— Любимый, — прошептала она. — Любимый.
ГЛАВА 24
Напряженное голосование по делу Масуля и ожидание того, что должна была вечером сделать Андраде, привели к тому, что почти все забыли о предстоявшей днем церемонии посвящения в рыцари пятнадцати молодых оруженосцев. На холме над лагерем собрались родные и воспитатели молодых людей, но обычного радостного оживления здесь не было и в помине.
— Не слишком пышно чествуют сегодня юных рыцарей, — покачивая головой, сказал Мааркен Андри. — А я предвкушал этот день всю свою жизнь.
Андри, сам не испытывавший ничего подобного, тем не менее от души сочувствовал Сорину, Рияну и другим, которые долго и упорно осваивали рыцарское искусство, а политические дрязги стариков испортили самый светлый праздник в их юной жизни.
— Что бы ни было, а этот день им запомнится, — сказал он, пытаясь говорить уверенным тоном. — Я помню твое посвящение. Тогда ты выглядел так, словно вы с Ллейном были единственными людьми на этом свете. Они будут чувствовать то же — хотя бы недолго. Но это важно.
— Думаю, ты прав.
Андри умолк, быстро обвел взглядом стоявших поблизости и решил, что не ослышался.
— Мааркен, ты говорил с Холлис? Мааркен застыл на месте.
— Нет. Сегодня нет.
— Я не знаю, почему она так поступает, — опрометчиво продолжил Андри. — Все время, пока мы работали над свитками, она говорила о тебе, расспрашивала о Радзине и Пустыне, а сейчас даже не…
— Ты понимаешь, что говоришь? — зловеще спросил Мааркен.
Андри с трудом проглотил слюну.
— Нет, — прошептал он. — Наверно, нет. Мааркен, но это только потому…
Ледяные серые глаза того же цвета, что и у их отца, смотрели на него сверху вниз, несмотря на то, что Мааркен был выше лишь на ширину пальца. Но через миг Мааркен вздохнул и слегка сжал плечо Андри.
— Извини. Просто я еще не могу говорить об этом, понял?
Убедившись, что любимый брат не настолько разозлился, чтобы отплатить ему за любопытство сломанной челюстью, Андри кивнул и обратил свое внимание на гребень холма, где собрались оруженосцы, строго соблюдавшие старшинство.
202 
