180 
Работа заняла много времени, но результат превзошел все ожидания. Солнечные лучи полыхали на длинном клинке, заставляли вспыхивать темные камни и отражались от отделанного золотом эфеса. Тилаль бережно завернул меч в тончайшую шерсть, заплатил за покупку и счастливо вздохнул, когда они отошли от палатки.
— Это те гранаты, которые ты выиграл на скачках? — спросил Поль. — А ты не собираешься из остальных сделать ожерелье?
— Возможно.
Мальчик искоса посмотрел на кузена.
— О, понимаю. Еще не родилась на свет дама, ради которой ты стал бы заказывать свадебное ожерелье.
К его удивлению, на челюсти у Тилаля проступили желваки, а в глазах загорелся гнев.
— Хоть ты и принц, но это не твое дело.
Поль остолбенел. Да что же это за день такой, что все друзья и родные злятся на него? Он умолк, и братья принялись обходить ряд за рядом, пока не остановились перед лавкой с хрусталем, который больше напоминал мыльные пузыри, переливавшиеся на солнце нежным розовым, зеленым и голубым цветом.
К тому времени Тилаль оттаял, вновь став кузеном и добрым другом.
— Кому подарок? Матери?
— Нет. Другой даме. — Поль покатился со смеху, когда черные брови Тилаля взлетели вверх. — Как твердят мне все и повсюду, для этого я пока слишком мал! Я разбил бокал, принадлежавший жене хозяина трактира в Дорвале, и хочу отыскать ему замену. — Он указал на хрупкий кубок в форме фантастического желтого цветка, окруженного зелеными листьями; ножка в виде стебля была украшена тонкими хрустальными шариками, изображавшими капли воды. — Думаю, этот подойдет.
— Прекрасный выбор, высокочтимый лорд, — одобрил купец.
— Довезешь ли ты его до Грэйперла? — засомневался Тилаль.
Купец фыркнул.
— Я упакую кубок так тщательно, что ему не сможет повредить самая страшная зимняя буря. Одну минутку, благороднейший лорд.
Когда бокал положили во вдвое превосходивший его размером деревянный футляр, плотно набитый овечьей шерстью, Поль попросил доставить покупку в отцовский шатер. Поняв, кто стал его покупателем, купец обомлел, обругал себя, не раздумывая схватил другой кубок и протянул его Полю. Он был сделан из великолепного пурпурного хрусталя с голубым ободком; постепенно темневшая ножка бокала переходила в угольно-черную подставку. Кубок обвивали три тонких золотых полоски, смыкавшихся в кольцо у самого ободка.
— Мой принц… — смиренно сказал купец и низко поклонился.
Поль вспыхнул снова и от души понадеялся, что возраст избавит его от этой невыносимой привычки.
— Но я не могу…
— Пожалуйста, — сказал фиронец. — От имени нашей гильдии и всего народа заверяю вас, что мы не можем дождаться, когда перейдем под милостивое правление столь высокородного и могущественного принца.
— Очень любезно с вашей стороны, но…
— Пожалуйста, ваше высочество. — Темные глаза купца смотрели на него с такой мольбой, что Поль невольно вспомнил о страхе леди Энеиды перед вторжением Мийона Кунакского. Казалось, фиронец искренне хотел, чтобы он стал их принцем. Надо будет рассказать об этом отцу.
— Я с величайшей благодарностью принимаю этот подарок, — сказал Поль. Вскоре упакованный кубок улегся рядом с первым, дожидаясь отправки в шатер верховного принца.
— Ну-ну… — пробормотал Тилаль, когда они отошли от лавки.
— Я ничего не мог поделать, — пожимая плечами, ответил Поль. — Они решили передать нам власть над Фироном. Лучше мы, чем кунакцы… — Он резко остановился, вспомнив, что Тилаль тоже имеет права на этот престол.
— И лучше ты, чем я! — улыбнулся кузен.
— Правда? Так ты не хочешь стать принцем? Тилаль сделал вид, что вздрогнул всем телом.
— Чтобы я отправился в эти снега? Ты хочешь моей смерти?
— Ну, снег там лежит совсем не всегда, — возразил Поль.
— Вполне достаточно и того, что есть. Не нужен мне Фирон, Поль. Я так и сказал отцу. Он слишком далеко. Далеко от всех…
От всех ! Тилаль сильно преувеличивал, но Поль, наученный горьким опытом, не стал настаивать на уточнениях.
— Ну, если ты так решил… Мало найдется людей на свете, которые стали бы воротить нос от трона… Ладно, сейчас купим что-нибудь поесть и сходим к ястребам. Мать говорит, что купила мне птицу, а я до сих пор не сумел выкроить время взглянуть на нее.
Они выбрали закуски и, жуя на ходу, стали подниматься на холм. Поля, ускользнувшего от суровой опеки Мааркена и Оствеля, потянуло на приключения. Птицы, сидевшие в клетках с колпачками на головах, могли подождать. Пара шла напролом через деревья и кустарник. Тилаль превратил это в игру и принялся обучать Поля некоторым уловкам, необходимым для лесной охоты; мальчику, выросшему в Пустыне, это было в диковинку.
180 
