Особенно,... 
94 
Теперь Меррик подходил к ней уверенным хозяйским шагом. Он видел перед собой женщину, которая принадлежала ему одному, женщину, которую знал теперь всецело; он постоянно приглядывался к ней, и даже сейчас, когда Меррик улыбался, на его лбу не разгладилась еще морщинка напряженного внимания.
Ларен отчетливо, словно в ясном летнем воздухе, увидела другую улыбку, увидела, как изогнулся краешек губ Меррика, когда его губы оторвались от ее живота, и он почувствовал, как тяжело дышит Ларен, как вздымается от волнения ее грудь, и он понял, какое великое наслаждение только что доставил ей, и обрадовался, что она готова сдаться, готова вверить ему себя самое. Теперь он жаждал большего, он хотел войти в нее, и Ларен тоже ждала этого, тоже хотела принять его в свое лоно как можно глубже, слиться с ним безраздельно, неразлучно, превратить Меррика в часть своего тела. Улыбка застыла на губах Меррика. Он приподнял ноги Ларен, раздвинул их и опустился между ними, созерцая женскую плоть, прикасаясь к ней, и Ларен заметила, как Меррик на миг прикрыл глаза, прикасаясь к ней, ощутила собственную влагу на его пальцах, которые надолго застыли там, не двигаясь. Но вот он уже вошел в нее, и Ларен содрогнулась под натиском чувств, потрясших все ее тело. Она умоляла о пощаде, а Меррик уже накрыл ее своим телом, принимавшим ее дар, но тут же и возвращал ей себя; он ни на миг не оставлял ее, даже в судорогах восторга, когда, запрокинув голову, громко кричал, торжествуя и освобождаясь. Ларен крепко прижимала Меррика к себе, гордясь, что смогла так много дать ему, благодаря богов, что они устроили ей встречу с Мерриком и он оказался таким человеком, какой ей нужен.
Ларен не заметила, что она уже с минуту стоит неподвижно, уставясь на своего мужа, не шевелясь, просто глядя на него, даже рот приоткрыв.
Меррик подошел к ней и ладонью чуть приподнял подбородок Ларен.
– Это только начало, – посулил он, наклонившись и целуя ее в рот. – Самое начало?
– Ты всегда будешь со мной – так?
– Да, и ты всегда будешь со мной – так. – Меррик вновь поцеловал Ларен, ласково, осторожно, проводя языком по ее нижней губе. – Жаль, что я не позвал тебя в баню. В следующий раз мы пойдем вместе. Я уложу тебя к себе на колени, лицом вверх, и приподыму так, чтобы ты могла принять меня. Думаю, тебе это придется по душе.
Грудь у Ларен болела. Она прислонилась к мужу, зная, что все ее чувства явственно отражаются в глазах, и Меррик вновь подивился, как ему повезло:
– Ты хорошо вела себя прошлой ночью, жена. Ты доставила мне большое удовольствие, – он легонько коснулся ее груди, просто не смог удержаться, словно кто-то овладел его волей, и поспешно отошел от нее.
– Главное – умение, Меррик, – прошептала она, пытаясь улыбнуться, но желание пожирало ее, она хотела лишь одного – чтобы Меррик сдавил ее в своих объятиях, снова гладил и целовал. Она наклонилась вперед, надеясь вновь ощутить прикосновение его рта, дотронуться своим языком до языка Меррика.
Меррик со свистом втянул воздух, схватил Ларен за плечи и пригвоздил к месту:
– Я не могу заняться тобой прямо сейчас, хотя очень хотел бы, хотел бы, клянусь богами!
Олег уже подошел к ним, остановился в нескольких шагах, выжидая.
– Как только ты будешь готов, Меррик, мы поговорим с каждым из наших людей. Надо торопиться, память слабеет, и скоро люди забудут обо всем.
– Да, – откликнулся Меррик, в последний раз поцеловал Ларен и вышел.
– Они расспрашивают всех и каждого, чтобы выяснить, кто где был, когда убили Эрика, – сказала Сарла.
Ларен промолчала, полагая, что человек, размозживший голову Эрика осколком скалы, не признается вот так запросто в своей вине. Конечно же, он давно все обдумал, рассчитал, сочинил целую историю о том; что делал в это время. К тому же это ведь могла оказаться и женщина.
Ларен поглядела вслед мужу: высокий, статный, 6н шагал рядом с Олегом. Она еще ощущала на губах тепло и сладость его тела, наполняясь восторгом при одной мысли о нем. Но внезапно Ларен остыла, ее разум обрел привычную остроту. Она с ужасом подумала о том неведомом враге, женщине или муж-, чине, который миновал ее, когда она лежала в обмороке на тропе, взглянул на нее, понимая, что именно Ларен обвинят в убийстве. И тут, совершенно неожиданно, Ларен вспомнила, что был проблеск сознания; в тот миг, когда этот человек стоял рядом с ней, она вдруг увидела, как он наклоняется, заглядывает ей в лицо, а затем с улыбкой уходит. Он не сказал ни слова, но эта улыбка… Этой улыбки довольно, чтобы опознать того человека!
94 
