45 
– Почему? – не понял я. – Как это: «обанкротить»?
– Ох, бестолочь, – вздохнул Юрик, – элементарных вещей не знаешь. Если вкратце, то кредиторы требуют вернуть долги, объявляют «Эпоху» банкротом, описывают имущество и получают доступ ко всему, в том числе и к этим бумажкам, которые я просмотрел. С такими доказательствами они вполне могут подать на холдинг в суд и имеют вполне реальный шанс выцарапать свое кровное. Хотя в таких случаях в бухгалтериях обычно случаются пожары. Или кражи со взломом.
– Подожди, – остановил я Юру. – Директор говорил, что они уже подавали в арбитраж на посредника, и им в иске отказали.
– Разумеется. Посредническая фирма что от «Вечности» в виде товара получает, то в виде акций и отдает. А отношения внутри холдинга ее не касаются.
– Значит, все честно? – не поверил я столь позорному итогу своего расследования.
– Пока кредиторы не жалуются – да.
Я немного помолчал, собираясь с мыслями, потом вернулся к тому, с чего все и началось:
– А как же зарплата рабочих?
– Никак. Издательство разорилось, денег нет. На бирже труда пособие получат.
– Слава богу, – вздохнул я. – Хоть что-то для заметки подойдет. Значит, на улицу вот-вот выгонят около сотни трудящихся?
– Можешь смело умножать эту цифру на семь, – посоветовал Юра. – При таком стиле руководства Мурадов через год и остальные предприятия на дно пустит.
– Отлично, – обрадовался я. – Это уже на трехстраничную статью потянет. А потом?
– Надеешься, – рассмеялся Сименко, – что он всю Россию по ветру развеет? Не получится. Напорется рано или поздно на серьезных людей, которые плакать не станут, а приедут к нему домой, да и всадят в лобешник длинный стальной дюбель – для повышения сообразительности. Это называется: «Добавить в организм железа». Должен сказать – самый гуманный из вариантов.
– Ладно, – кивнул я, прикидывая, что можно состряпать из всего услышанного. – Спасибо.
– Пожалуйста, – лениво отозвался Юра. – Вяленую рыбу на завтра я достану. Пока.
«Бочонок пива!» – вспомнил я и тихонько заскулил. Одни расходы с этим книгопечатаньем!
– Это ты? – выглянула в коридор Лена. – Ну как?
– Тоска, – развел я руками. – Рассчитывал на «подвал» [26] , а получается маленькая статейка.
– Сочувствую, – улыбнулась она, и в свете тусклой лампы блеснули ровные зубы.
– Ничего, бывает и хуже.
– Это как?
– Да вот, – вспомнил я, – недавно к нам обратился серьезный такой, сосредоточенный мужичок, и стал рассказывать, как его сосед по квартире, милиционер, выжить пытается. И в отделение, дескать, таскал, и в психушку отправлял два раза. Я и обрадовался. «Ох, – думаю, – мент поганый, пропесочу по самые некуда!» И поехал с этим товарищем на дом, улики собирать. Едем. А товарищ разговорчивый попался, то про одно говорит, то про другое: «Правительство нынче жмотное. Я раньше Брежневу на каждый день рождения поздравительную телеграмму посылал, а мне в ответ – червонец. Ельцину послал два раза – ни хрена. Ни копейки не отстегнул, жаба». Дальше больше: «А вот фотоаппарата у вас нет? – спрашивает. – Его можно в счетчик запихнуть». «Зачем?» «Как зачем? Он счетчик откроет, а его – бац! – и сфотографирует!» Тут я в затылке почесывать начал. Подъезжаем. У «Горьковской» это было. Поднимаемся в квартиру. Мужичок дверь открывает. Смотрю, а там, в коридоре, половина обоев отодрана, и стенка местами расковыряна. «Что это?» – спрашиваю. «А это, – говорит, – я себе отдельную проводку хочу сделать, чтобы милиционеры у меня электричество не воровали». Я представил себе, что сделал бы с соседом, изувечь он так наш коридор, и тихонько этак спрашиваю: «Скажи, он тебя еще не бил?» «Нет, не бил…» «А зря!»
Леночка рассмеялась, а потом неожиданно предложила:
– Хочешь кофе?
– Хочу!
Как выяснилось, растворимого кофе Лена не признает, и варит настоящий, по всем правилам: сперва мелет порцию (одну!), потом заливает холодной водой, дает чуть-чуть настояться, три раза доводит до кипения, выдерживает несколько минут, и только потом разливает по чашкам. Будь я истинным гурманом, этот напиток доставил бы мне огромное наслаждение. А так: кофе как кофе. Гораздо приятнее наблюдать, как Аленка жмурится при каждом глотке, вдумчиво шевелит вишневыми губами, между которыми временами проглядывает розовый кончик языка. Кофе без сахара, а губки кажутся такими сладкими…
45 
