Особенно,... 
15 
– Жалко… – кивнул я.
– Очень жалко, – вздохнула бабка с клюкой. – Золотые руки у парня были. Смотреть приятно было, как он трудился. Все сверкало у него, все его слушалось.
– А вы сами здесь живете? Из окна его видели?
– Да, – несколько забеспокоилась старушка. – Вон мои окна, на третьем этаже.
– А как вас зовут? – я уже откровенно вынул блокнот.
– А что случилось, зачем?
– Все хорошо. Просто, мне интересен этот парень. Можно, я потом задам вам о нем еще несколько вопросов?
– А чего он вам? – продолжали сомневаться старушки.
– Ну, ему-то все равно, – напомнил я, – а вот память остается.
– Да, да, – поцокали они языком, и та, что с клюкой, призналась: – Марья Никитична я. Ты заходи, я Игоречка с детства знала.
– Спасибо, зайду.
В блокноте появились новые записи:
Автослесарь.
«Победа», «Волга».
Иностранец.
Не знаю, насколько это могло пригодиться в будущем, но дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки.
В конце дома стоял круглосуточный ларек. Я посмотрел на часы, купил четыре бутылки «Балтики», кинул в заплечную сумку, вернулся к мотоциклу и неторопливо потарахтел в Веселый поселок. Алла как раз должна работу заканчивать.
На улице к половине одиннадцатого уже стемнело, а вот Аллины окна, наоборот, зажглись. Я подкатил к самому дому, посигналил, дал газу и заглушил мотор. По таким звукам меня трудно с кем-нибудь перепутать.
– Привет, – она посторонилась, пропуская меня в квартиру.
– Здравствуй, – я закинул шлем на полку и достал пиво.
– Четверочка, – одобрительно кивнула она, проходя на кухню. – Рулет будешь?
– Рулет с пивом? – поморщился я.
– О, подожди, – задумчиво вскинула она палец. – Кажется, у меня оставалась копченая рыба.
Алла полезла в холодильник, долго там громыхала, но ничего не нашла.
– Ну и ладно, выпьем всухомятку. – Я откупорил бутылку. – Как дела у тебя?
– Как-как. Мэрия, суки, денег ни хрена не платят, зарплату давать нечем, работяги того и гляди кипишь поднимут. Прямо хоть сама иди им отдавайся. Как считаешь, возьмут?
– Понять неверно могут, – покачал я головой. – А вдруг просто зажарят и съедят?
– Запросто, – засмеялась она. – У нас народ такой. А у тебя как дела?
– Не знаю, Алла, – я допил свой стакан и потянулся за следующей бутылкой. – Тебе не знаком такой Якушин Валерий Алексеевич? У него контора на васькином острове, в детском садике? Серьезный человек, или можно плюнуть и забыть?
– Не слыхала, – покачала она головой. – Но завтра спрошу. Позвони мне после обеда.
– Интересно, какого рода деятельностью он занимается?..
– Я же сказала, завтра. А сейчас пошли в постель.
Вот так. Нет, понятно, что после двух бутылок пива за руль я сегодня уже не сяду, никуда уезжать не собираюсь, и спать мы будем под одним одеялом. Но какая-то она… прямолинейная.
А разрыва нашего Алла точно не заметила.
Глава 3
Начал я с самого сложного – с сестричек. Жили они в новостройках.
В старых районах люди знают соседей гораздо лучше: вместе растут, вместе ремонта требуют, вместе придумывают, как выкрутиться. Опять же, коммуналок масса, в них – как в одной камере, ничего от чужих глаз не скроешь. Увы, Комендантский район, считай, новорожденный, да еще спальный. Люди друг друга только в час пик, по дороге на работу видят, а это не самое лучшее время для знакомства. Бед у них общих еще не накопилось, квартиры отдельные. Ну, столкнутся изредка нос к носу, когда один двери отрывает, а другой еще закрыть не успел, вот и все. В лицо порой «земляков» не знают, не то что интересный фактик про жизнь близких рассказать. Ну, да деваться некуда.
Сестрички покинули этот мир из длинного синего «корабля» на Долгоозерной улице. Невероятная глушь. Одно удобство – рядом «кольца» почти всех видов транспорта, так что выбор есть, да и сидячее место всегда занять можно.
На шестой этаж я поднялся пешком, внимательно оглядываясь по сторонам. Ничего интересного: загадить подъезд еще не успели, разве только какая-то гнусь на четвертом потолке десяток спичек к потолку прилепила; краска на стенах блеклая, но не облупившаяся, свеженькая еще… Точно никто ничего друг про друга не знает.
На лестничной площадке шесть квартир. С виду все приличные. У неудачливых эмигранток дверь даже обшита жженой рейкой. Я позвонил на всякий случай, но никто, естественно, не открыл. Тогда начал обзванивать соседей. В двух квартирах никто не ответил, в третьей дверь неожиданно распахнулась, на пороге стояла девчонка лет десяти.
15 
