Особенно,... 
126 
Она подошла еще ближе на случай, если Рорик вдруг споткнется или упадет и ему срочно понадобится ее помощь. Она видела, как он схватил Эйнара за горло, затем зацепил его ногой и повернул лицом к себе. Взгляд Рорика становился все холоднее и беспощаднее, по мере того как жизнь уходила из человека, который так долго не давал ему покоя. Его руки сжимались еще сильнее при виде того, как мутнели глаза Эйнара. Эйнар сопротивлялся как мог, но все было тщетно. – Это возмездие за мою дорогую жену, двух моих малышей и моих людей, отданных на поругание и жестоко убитых тобой, – зловеще шептал он ему в лицо. – А это за моих родителей, я хочу, чтобы они спокойно жили, не чувствуя за спиной твое ледяное дыхание.
Наконец все было кончено. Рорик ослабил руки, и мертвое тело Эйнара соскользнуло к его ногам. Рорик холодно взглянул на того, кто когда-то убил стольких дорогих его сердцу людей. Его дыхание было спокойным. Он казался сильным и готовым выдержать еще много битв. В его глазах не было ни торжества победы, ни жестокости. Он выглядел на редкость спокойным.
– Я так благодарен тебе, Мирана, – тихо сказал он.
– За что, милорд?
Он слабо улыбнулся.
– За то, что позволила мне убить его, – ответил Рорик.
Глава 33
Мирана наблюдала, как Энтти, одетая в новую роскошную накидку из голубой шерсти, кружится вокруг одуревшего от счастья мужа. Накидка как нельзя лучше оттеняла ее смуглую кожу и густые, рассыпавшиеся по плечам волосы. – Ты такая красивая, – восхищенно произнес Хафтер, хватая ее за руку и нетерпеливо прижимая к себе. – Я так скучал по тебе. – Он поцеловал ее и рассмеялся. – Мне так не хватало тебя, что я не дал тебе спать всю прошлую ночь. Надеюсь, ты простила мне мои предыдущие грехи, большинство из которых мнимые. Но ты такая чувствительная женщина, и поэтому я снова собираюсь просить у тебя прощения. Скажи, Энтти, теперь тебе нравится заниматься со мной любовью?
Энтти бросила на него загадочный взгляд, глубокомысленно постукивая пальцами по мягкой голубой шерсти. Ее медлительность явно заставила Хафтера занервничать. Мирана поспешно опустила глаза, пытаясь подавить смех.
– Ну что тебе сказать, Хафтер, я буду терпима к тебе, – наконец изрекла она. – Я поклялась, что буду ухаживать за тобой, даже когда ты превратишься в дряхлого, слабоумного и беззубого старика. Я буду жить с тобой до тех пор, пока твои сыновья не скажут мне, что в этом отпала необходимость, в день, когда они положат твое иссохшее тело в такую же дряхлую, как и ты, лодку, спустят ее на воду и подожгут.
– Сыновья? Что ты хочешь этим сказать? Энтти чмокнула его в щеку.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, как начал, то я нарожаю тебе столько сыновей, что не сможешь их сосчитать. С тебя довольно, великий недотепа?
– Нет, – весело подхватил он, – поскольку у нас будет такое же количество красивых, как их мать, дочерей, но не таких дерзких на язык. – Хафтер нахмурился. – Я совсем не хочу быть беззубым и слабоумным.
– Я же поклялась оберегать тебя, так что если ты не хочешь, то я приложу все силы, чтобы не допустить этого.
Он снова поцеловал ее. Не в силах сдержаться, Мирана залилась громким счастливым смехом.
Стоящая позади нее старая Альна тоже засмеялась по своему обыкновению. Амма, баюкающая на руках ребенка, тихо вторила ей. Сидящая за ткацким станком Эрна хмыкала, готовая вот-вот рассмеяться. Утта мешала в огромном, подвешенном над костром котле кашу. Мужчины чистили оружие, подготавливая его к охоте. Рорик, сидя в своем резном кресле, увлеченно шлифовал меч. Мирана услышала заразительный женский смех и быстро повернулась в надежде увидеть Асту, но это была не она. Мирана смахнула с глаз непрошеные слезы и поискала глазами Гарда. Она видела его лишь мельком, с тех пор как они вернулись домой.
Керзог вдруг поднялся, положил свою огромную голову на колени Мираны и тихонько гавкнул.
– Как я скучала по моему песику, – проговорила Мирана, погладив его по голове. – Ты мое последнее удовольствие в жизни.
– Нет, это я твое последнее удовольствие, – произнес Рорик, появляясь перед ней. – Я твое первое и последнее удовольствие.
– Ну эти мужчины, – ехидно вставила Энтти, – вечно говорят и думают об одном и том же – о своей плоти и своем удовольствии.
– Разве Мирана не сказала тебе, Энтти?
– О чем, лорд Рорик?
– Что она использует меня, просто использует как дойную корову, чтобы получить удовольствие? Ее не волнует, что при этом чувствую я. Чистая правда. Скажи ей, Мирана.
126 
