Особенно,... 
73 
Ротгар выпрямился и посмотрел на Карину.
– Такая ловушка обходится очень дорого. Но чтобы достичь величия, нужно уметь жертвовать самым ценным. А что в нашем мире самое ценное?
– Кровь ши,– прошептала Карина.
– Кровь высшего ши! – Ротгар достал складной нож с маленьким, отточенным до бритвенной остроты лезвием и медленно провел им вдоль запястья.
– Холодная сталь и горячая живая кровь,– сказал он, наклонился к ранке, прошептал заклинание – и первые темные капли упали на землю.
Держа руку на отлете, Ротгар медленно шел по краю полянки. Капли срывались с его запястья и чертили на дерне правильную окружность. Замкнув ее, Ротгар шепнул несколько слов, и кровь остановилась.
– Давай сюда мешок,– велел он Карине.– Куда! Стоять! Не шевелись! – вдруг закричал он.
Карина застыла с поднятой ногой.
– Ослепла? Не видишь линию? – зашипел Ротгар.
Карина глянула вниз и действительно увидела темный след там, куда упали капли Ротгаровой крови.
– Вот только испорти мне круг, только испорти! Ну что стоишь? Развязывай!
Вместе они вытащили из мешка тело тролля и забросили его в круг.
– Отойдем,– сказал Ротгар. Он брезгливо отряхнул руки.– Теперь смотри, полукровка. Тебе понравится.
Прошла минута, вторая. Черная полоса и безрукий труп внутри круга оставались на месте. Карине вдруг стало не по себе, по ее коже побежал озноб. Она ничего не смыслила в магии ши, но нутром почуяла – круг заработал. Вскоре во мху показались бледные светящиеся точки. Настолько бледные, что Карине сперва показалось – лунные блики. Но потом мох зашевелился, и, одна за другой, из него полезли круглые белесые шляпки. Поганки! У Карины захватило дух. Грибы, матово-белые, как вареные яйца, росли на глазах, поднимались надо мхом целыми семействами; шляпки раскрывались, как крошечные зонтики, задирая к луне бахромчатые края, демонстрируя синеватые пластины подкладки и постепенно наливаясь фосфорическим свечением. В воздухе запахло грибами и плесенью.
Карине показалось, что тело огра стало меньше. Запах плесени усиливался, становился гнилостным, неприятным. Дохнуло теплом и одновременно – вонью гниющего мяса. Карина зажала нос, не отрывая завороженного взгляда от того, что происходило в круге. Труп тролля действительно становился меньше. Он сдувался как шарик, из которого медленно выпускают воздух. Из круга несло уже не теплом, а жаром, вонь стояла невыносимая. Поганки светились синевой, как потусторонняя новогодняя гирлянда.
Когда от тролля осталась одна пустая шкурка, через пару минут тоже всосавшаяся в мох, поганки потускнели, а мерзкий запах тления и грибов развеялся.
– Вот так она и действует,– сказал Ротгар.– Но когда в круг попадет живой огр, будет еще забавнее!
У Карины дрожали руки.
– А зачем он туда полезет? – спросила она.– Огры, конечно, тупы, но не настолько же!
– Полезет, не сомневайся,– высокомерно ответил Ротгар.– Ведь внутри круга буду стоять я.
– А тебе круг не повредит?
– Мне – нет. Ни мне, ни тебе, ни даже какому-нибудь человечку, который окажется настолько глуп, чтобы забрести на эту полянку. Это ловушка на огра и только на огра.
– Надеешься, что Охотник не заподозрит неладное?
– Охотник, может, и заподозрит. Но когда он увидит меня, его умишко совсем отупеет. Кроме того, с ним будет Хищник. А у этой зверюги вообще ума нет, один голый инстинкт. Увидел сида – хватай и жри.
Ротгар хихикнул.
– А теперь угадай, как поступит наш сострадательный Охотник, увидев, что на его глазах погибает не глупый человечек, а его собственный братец?
– Братец? – изумилась Карина.– Какой братец?
– Огр-хищник. А-а-а… Так ты не знаешь, что Хищник – молочный брат нашего Охотника. Впрочем,– добавил он снисходительно,– об этом мало кто знает. В общем, наш огр очень привязан к своему зверьку, и потому будет вести себя ничуть не умнее. Все учтено, полукровка!
Ротгар с гордостью осмотрел полянку. Поганки тлели, как угли почти погасшего костра. Карина подумала, что это идеально ровное светящееся кольцо по-своему даже красиво – этакое ожерелье из фосфоресцирующих камней.
– Это будет красивый финал,– мечтательно произнес Ротгар.– Охотник, уходящий из мира в полном сознании, не способный спасти дорогое ему существо. Он будет беспомощно корчиться у моих ног, пока ловушка будет по капле выцеживать из него жизнь. Разве это не прекрасно?
Карина промолчала. У нее были свои понятия о прекрасном.
73 
