Особенно,... 
86 
— Пожалуй, это ближе к истине, — согласился он. В глазах у него мелькнули смешливые искорки, и Касси насторожилась.
— Сегодня мне не хочется спорить с вами, милорд. Ну а теперь, прошу простить, я…
— Какое неожиданное признание, сага! Кажется, придется поверить, что ты и в самом деле больна, если не желаешь вступить со мной в перепалку.
— Не будьте занудой, милорд, и оставьте меня в покое.
Она повернулась и уже хотела уйти, но Энтони сжал ее руку. Касси подумала, что если он даже захочет взять ее, прямо сейчас и здесь, ей все равно — слишком отвратительно она чувствует себя.
— Сколько времени прошло с тех пор, как ты в последний раз надевала ночную сорочку, Кассандра?
— Ночную сорочку? — пролепетала девушка, сбитая с толку неожиданным вопросом и необычно мягким тоном.
— Вот именно, — подтвердил граф. Касси пожала плечами:
— Пожалуйста, выражайтесь яснее, милорд. Не вижу ничего общего между сорочкой и моим недомоганием.
— Дорогая Кассандра, вспоминай хоть иногда, что ты женщина.
Девушка внезапно побледнела. Она не надевала сорочку вот уже шесть недель после того, как они очутились в Генуе.
— Совершенно верно, любимая, — подтвердил он, радостно улыбаясь. — Теперь ты поняла, что я имел в виду?
У Касси мгновенно пересохло в горле.
— Нет, — захлебнулась она, тряся головой. — Этого не может быть! Нет!
Но в душе она уже знала горькую правду.
— Ты носишь моего ребенка, сага.., нашего ребенка. Касси тупо уставилась на него. Она так мечтала о детях Эдварда!.. Эдварда, не графа! Они предназначены друг для друга и должны были стать мужем и женой.
Касси словно со стороны услышала свой безжизненный голос:
— И давно вы знали, что я.., беременна?
— Немногим более недели.
— Но почему не сказали мне?
— Надеялся, что ты догадаешься сама и сообщишь первая.
— Вы все тщательно спланировали, не так ли?
— Природа не в моей власти, Кассандра, и, конечно, ничего подобного я не мог задумать заранее.
— Подонок!
Касси невольно повернулась и побрела по тропинке, мечтая лишь об одном — оказаться от графа как можно дальше. Она запнулась за узловатый корень и упала на колени. Желчь подступила к горлу. Чьи-то руки подхватили ее, откинули с лица волосы. Хрупкое тело сотрясали рвотные судороги. Только несколько минут спустя тошнота прекратилась, ослабевшая Касси даже не сопротивлялась, когда граф поднял ее и понес к фонтану.
— Прополощи рот, Кассандра, тебе станет легче. Касси невольно повиновалась, но стоило ей выплюнуть воду, как все началось сызнова. Жалобно застонав, она обхватила руками живот.
— Тебе нужно лечь в постель, малышка, и выпить воды с капелькой бренди. Скоро все пройдет, вот увидишь, — с невозмутимым видом знатока пообещал Энтони, и Касси затрясло от гнева.
— Кажется, вы прекрасно разбираетесь в подобных вещах, милорд!
— Ты права, — спокойно подтвердил он и снова подхватил ее на руки.
— Что вы хотите сказать? — простонала она, уткнувшись лицом ему в плечо.
— Я много повидал на своем веку, Кассандра, и даже принимал роды у горничной, когда мне было всего двадцать лет.
— Это был ваш ребенок, милорд?
Однако граф, не вступая в спор, только улыбнулся и понес Касси в дом. Положив девушку на постель, он укрыл ее одеялом и выпрямился:
— Лежите спокойно, миледи. Я принесу вам.., лекарство собственного изобретения.
Касси безмолвно наблюдала, как он идет к двери. Но даже не будь она так больна, все равно говорить не хотелось — нужно было как-то привести в порядок мысли. Она нерешительно дотронулась до живота. Неужели сейчас в ней уже растет другая жизнь, и она до сих пор даже не подозревала об этом!
"Беременность — именно то, на что он надеялся, — подумала Касси, — а моя необузданная страсть лишь помогла ему достичь цели”.
Непрошеные слезы выступили на глазах и полились по щекам. Как он, должно быть, доволен, как горд доказательством своей мужской силы!
Касси проклинала и его, и судьбу, пока новые рвотные позывы не заставили ее метнуться к тазику в гардеробной.
Граф нашел ее бессильно опиравшейся о комод — побледневшее лицо на глазах осунулось.
— Пойдем, милая, позволь мне помочь тебе.
— По-моему, милорд, — выдавила она с ненавистью, — вы уже достаточно мне помогли. Будь я мужчиной, заставила бы вас заплатить!
И тут же, поняв абсурдность собственных обвинений, прикусила язык, хотя и заметила смеющиеся глаза графа.
86 
