Последние отзывы

  72  

— Так и сделаю, не беспокойся, — кивнул Олег.

— Да будут боги милостивы к путникам и ищущим, ведун. — Любовод отлил глоток вина в пользу богов, а остальное торопливо допил. — Как там моя Зорислава? Может, не стоило никуда ходить в этом сезоне? Там ужо сваты, небось, на пороге. По осени могли бы свадьбу сыграть. Я бы ее в свой дом привел, в объятиях сжал крепко-крепко. Моя бы она тогда стала, точно моя.

— Может, успеем вернуться до осени-то?

— Ох, ведун, хорошо тебе. Все твое всегда с тобой. Мое сердечко в Угличе, а ты свою радость вон, с собой увез.

Урсула от таких слов расцвела, вскочила и побежала к огню выковыривать глину с запекшейся рыбой, вернулась, упала на ковер на колени, протянула усыпанные пеплом комки:

— Угощайся, господин.

— Двадцать гривен! — покачал головой Любовод. — От двадцати гривен отказаться! Любому понятно, сердце тут откушено изрядно. Любовь коварна. Иной раз рабыня краше княгини кажется.

Купец задумчиво покрутил в руке баклажку, махнул рукой, пошел к бочонку и зачерпнул себе кошт простого вареного меда. Видать, хотел залить им сердечную рану.

Белорыбица, приготовленная даже таким немудреным способом, оказалась необычайно вкусна. Ароматна, рассыпчата, сочна и жирна одновременно. Уписав свои небольшие кусочки, Олег отправил невольницу отрезать пару ломтей поболее, потом еще раз. Перед вечерней зарей они раскололи последние куски — размерами с футбольный мяч — и истребили полностью, опьянев от сытости не хуже, чем от вина. Впрочем, навеселе были все вокруг — и Олег, как ни хотелось ему поспать на свежем воздухе, поднялся:

— Айда в каюту. Не стоит искушать ближних своих. Они могут оказаться слишком слабы.

Минутой спустя они вошли в капитанскую каморку и… Обнаружили там на постели развалившегося Бутуту.

— У тебя тут уютно, боярин, — похвалил он, хлопая ладонью по медвежьей шкуре. — Знакомая штучка. Раз уж я при тебе оказался, боярин, будь уверен…

— У вас тут, что, солнечный удар у всех случился? — изумился Олег.

— Любовод ведь к тебе меня приставил, бо… Бо…

Не дав холопу договорить, ведун прихватил его за шиворот, выволок наружу и сильным пинком отправил за борт. Постучал рукой об руку и удовлетворенно кивнул:

— Любовод прав. На море бывают такие коварные волны… Ох, чую я, добром это путешествие не кончится.

* * *

К утру от гигантской рыбины осталась только голова с хребтиной и сваленные кучей кишки с еще какими-то внутренними органами. Поначалу Олег глазам не поверил — как всего сто двадцать человек за раз этакое чудовище одолели. Однако вспомнил, как вчера на пару с тощей девчонкой под настроение, да соскучившись по горячему, да под винцо «уговорил» килограммов десять, и понял, что чуда не было. Ну покушали люди разок от пуза — не каждый же день!

С рассветом, когда костер на берегу стал всего лишь черным пятном в две сажени диаметром, а моряки доглодали последние косточки, Любовод дал команду грузиться на ладьи. Мамка, подобрав веревки, отошла от судна христианнейшего Александра без особых хлопот. Олегу было интересно, как станет выкручиваться Коршунов-младший, вчера надежно влетевший на мель. Но и здесь все оказалось просто до банальности.

— Команде на корму! — рявкнул кормчий, заняв свое место.

Судовая рать и моряки дружно кинулись за капитанский сарайчик, корма просела в воду, нос приподнялся — и ладья сама медленно поползла на глубину. Ксандр несколько раз гребнул, поворачивая нос вниз по течению, рявкнул:

— Поднять парус!

Поперечный брус медленно пополз наверх, под напором ветра поворачивая немного в сторону от русла и утягивая нос корабля, но кормчий подтянул весло к себе, накинул на него веревочную петлю. Вода вокруг руля забурлила, но корабль выправился и с хорошей скоростью вписался в неширокий створ Ахтубы, текущей из залива дальше на юг.

И опять моряки, глазея в небеса, развалились на укрывающей крышку трюма парусине, варяги начали под неспешные напевы щупать клинки, новые невольницы, обмененные с Мамкой на старых, застонали в привычных позах. Однако уже примерно через час что-то невесомо изменилось. Над камышами повеяло свежестью, вместо привычных уток стремительно промчалась череда белокрылых чаек, навстречу ладье неведомо откуда появились полуметровые волны с шелестящими бурунами.

— Это то, что я думаю? — негромко поинтересовался Олег.

  72