Последние отзывы

  41  

— Да, я постриглась. «Под пажа». То есть почти «под пажа», — пояснила она.

— Впервые слышу, но выглядит здорово, — сказал я.

— И я больше не пользуюсь лаком для волос. С лаком носили еще в восьмидесятых. Слишком гламурно, по-моему. В общем, я разочаровалась в «новой волне», это как-то...

— К тому же без лака безопаснее с точки зрения пожара, — поддакнул я. — Кто-то бросит непогашенный окурок, и ты вспыхнешь, как Майкл Джексон.

Она озадаченно посмотрела на меня.

— Однажды, когда Майкл Джексон снимался в рекламе пепси, у него загорелись волосы, — пояснил я. — Помнишь?

— Это было, наверное, еще до того, как я родилась, — сказала Кит, снова заставив меня почувствовать себя старым кретином. Я был настолько задет ее словами, что не смог быстро придумать достойный ответ.

— Как бы там ни было, Шон, я рада, что ты снял с себя эти древнеримские шмотки. Без них ты выглядишь куда лучше.

— Спасибо. И все-таки объясни еще раз, почему я должен наряжаться, чтобы встретиться с твоим папочкой? — спросил я.

— Потому, — ответила она назидательным тоном, — что мой папа вроде как богатый человек. Он может найти тебе работу получше, чем скакать по песку в этой идиотской юбочке и сражаться на мечах с каким-то английским пижоном. Да и платят тебе небось сущие гроши.

— Откуда ты знаешь? И к тому же — с чего ты решила, что я захочу работать на твоего па?

— Саймон сказал, что вы получаете меньше шести долларов в час, — сказала она.

— А сколько готов платить твой отец?

— Двенадцать баксов получает квалифицированный рабочий, девять — неквалифицированный. Ну а по правде, двенадцать долларов он платит ирландцам и девять — всяким там мексиканцам и португальцам, — пояснила Кит, очаровательно улыбнувшись.

Я смотрел на нее, стараясь понять, издевается она или просто шутит, но нет — Кит говорила серьезно. И ее, похоже, совсем не беспокоило, что ее отец вел себя как отъявленный расист.

— Будет не очень-то здорово, — добавила она, — если я скажу: «Вот, папочка, очень хороший ирландский парень, которому нужна работа», и тут входишь ты, одетый как долбаный Юлий Цезарь.

Я потер подбородок и кивнул:

— Кит, скажи, почему ты хочешь мне помочь?

— Потому что ты пытался спасти мою жизнь, потому что ты — ирландец, а еще потому, что в этом древнеримском костюме ты выглядишь как чертов извращенец. Такой работы, как у тебя сейчас, я бы не пожелала и злейшему врагу!

— Это не римский костюм. Мы представляем греков и троянцев, — поправил я.

— Кого-кого?

— Мы с Саймоном разыгрываем эпизод войны между троянцами и греками. Поэтому-то наши мечи не железные, а бронзовые. Как видно, те, кто готовил наши костюмы, знают толк в деталях.

Кит скептически оглядела меня и прикусила губу. Вышло у нее это совершенно очаровательно. Сама она, вероятно, даже не сознавала, как сильно на меня это подействовало. Кит что-то делала со мной, делала на редкость быстро и эффективно, так что я просто не успел подготовиться к обороне. А потом стало уже поздно. В считанные часы Кит форсировала ров и перебралась через стену моего замка; впрочем, ворота в него и так были открыты: мне и в голову не пришло закрывать их перед ней.

— Ну знаешь... — проговорила она обиженным тоном. — Я не думала, что эта работа тебе так... нравится. Если ты намерен заниматься этим все лето, я не стану тебе мешать.

— О нет, нет! Я не прочь познакомиться с твоим отцом! — сказал я и улыбнулся, словно делая бог весть какое одолжение.

— Отлично, — кивнула Кит, явно довольная собой.

Снаружи было уже совсем темно, но дождь почти кончился. Кит встала и бросила на меня нетерпеливый взгляд:

— Нам пора идти. Джеки, наверное, уже гадает, куда я запропастилась. Ты ведь не против познакомиться с остальными?

— С какими остальными?

— С Трахнутым, Соней и Джеки.

— С Трахнутым? А это еще кто такой?

— Старый друг моего отца. Еще по Ирландии.

— Трахнутый — это прозвище?

— Да. Его прозвали так потому, что он действительно немного шизанутый, но мне он нравится.

— А Соня — твоя мачеха?

— Я же тебе говорила: моя мама умерла. То есть она тоже была мне приемной матерью, но... в общем, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Кажется, понимаю... А твоя настоящая мать — она жива?

— Да, наверное, жива, только я не знаю, кто она.

— А ты никогда не пыталась...

Она остановила меня взмахом руки. Я прикусил язык.

  41