Особенно,... 
85 
Насчет «злата» Олег преувеличил. На кочевнице появился лишь перламутровый пояс — бархатная полоса вокруг талии с понизью из речного жемчуга — и длинные серьги со множеством ровно окатанных маленьких рубинчиков.
— Изумительная красота, — не дожидаясь вопроса, причмокнул Середин. — Воды в него наносишь?
— Да, господин, — радостно ответила та и схватилась за ведра.
— Я пойду, проветрюсь, — неуверенно сказала Роксалана и направилась за ручей.
— Кладоискательство — страшная зараза, — усмехнулся ей вслед Олег и опять взялся за мешок с углем.
Вернулись «жены» вдвоем. Они принесли половинку барашка, запеченного на огне, целый кувшин орехов и такой же — кумыса, несколько вареных окороков. Похоже, на вчерашнем пиру победители не смогли слопать даже половины того, что приготовили. На Роксалане красовался наборный пояс из полупрозрачного, голубовато-зеленого лазурита, стреляющего на солнце ультрамариновыми лучиками. Похвастаться обновкой ей не позволяла совесть, но и не показать ее девушка была не в силах.
— Иди обедать, муженек, — позвала она, поворачиваясь то одним, то другим боком. — Руки еще не отмахал, целый день кувалдой стучать?
— Красивый, красивый… — кивнул Олег. — Снимай.
— С чего бы это, елы-палы?! — моментально окрысилась спутница.
— Тебе не приходит в голову, женщина, что, если муж что-то сказал, то это нужно просто сделать, а не задавать глупые вопросы?
У Роксаланы отвисла челюсть.
— Можно разогреть мясо над очагом, господин?
— Разумеется, Тария. Не мучайся с ножом, возьми вертел. Он мне пока не нужен.
Директор фирмы «Роксойлделети» по маркетингу щелкнула пряжкой, сложила пояс пополам и протянула Олегу. В глазах ее читалось: «Ну-ну, посмотрим…» Ведун провел пальцами по отполированным каменным пластинкам, слегка их растянул. Внутри шли два тонких ремешка, примерно с мизинец.
— Выдержит. Где старый ремень? — Роксалана так же молча отдала ему пояс. — Отлично. Тария, не пожертвуешь пару серебряных пластинок со своей новой шапочки?
— Да, господин, — склонила голову девочка.
Олег аккуратно разъединил четыре кольца на задних «хвостиках», снял пластинки, перекинул через ремешки пояса, молотком склепал обратно, на два повесил ножи, еще на два — чтобы нагрузку распределить — относительно тяжелый шамшер.
— Женщинам такое не положено, конечно. Но уж с кем связался, — протянул он обратно драгоценное украшение.
Роксалана щелкнула пряжкой, покрутила бедрами:
— Классно!
— Ты что-то сказала, дорогая?
— Ах да. Тария, спасибо тебе огромное. Пластины тут встали, словно так и было задумано. Будто всегда так было. Классно!
— Я рада услужить, госпожа. Мясо согрелось, господин.
— Ну, так неси! — обрадовалась девушка. — У меня с утра маковой росинки во рту не было! Олежка, смотри. Кожаные ножны с наборным поясом совершенно не смотрятся!
— Не смотрятся — сними.
— Ну, уж нет. С вами, мужиками, без сабли разговаривать нельзя. Всегда под рукой должна быть.
— Тогда носи как есть.
— Но не смотрится!
— Тогда сними.
— Олежка, а если на них сверху донизу так плотненько серебряные пластинки наклепать? Я у Бий-Султуна такие ножны видела.
— Знаешь что, Роксалана…
— Да, мой единственный? — перебила его спутница и одарила столь лучезарной улыбкой, что он вздохнул и сплюнул:
— Ладно. Найдете серебро — сделаю.
— Олежка! — Она наклонилась и чмокнула его в щеку. — Тария, доедай и пошли.
— Подождите, — распрямился Середин. — Ну-ка, встань.
— Да, дорогой? — довольная собой, вскинула брови девушка.
Олег протянул руки, накрыл ладонями ее груди, чуть потискал, слегка приподнял, отпустил.
— А каблуком по моське? — Улыбка Роксаланы сползла куда-то вниз, за ворот рубахи.
— Ты опять споришь, женщина?
— Ох, напросишься, Олежка, — покачала она головой. — Твое счастье, настроение сегодня не то.
— Ступай, милая, ищи, пока конкуренты не набежали.
Ведун допил кумыс, вернулся к горну, высыпал в него остатки угля из второго мешка и взялся за мех. Работы оставалось уже не так уж много: расковать сляб, равномерно разровняв металл по толщине, разрубить вертел и наварить получившиеся полосы параллельно друг другу.
— Нету ничего, — вернулась недовольная Роксалана. Следом Тария принесла охапку какой-то одежды и бросила перед юртой. — Слышишь? Нету нигде больше никакого серебра!
85 
