Особенно,... 
76 
— Кто? — воин выбежал из-за стола, подскочил ближе, схватил его за волосы: — Кто вывел?
— Дозволь мне, Семен Прокофьевич, — отодвинул воина палач и взмахнул кнутом. — Ну, отвечай!
Мысль Коианова лихорадочно металась, ища выход, но без подсказки извне ничего придумать не могла.
— Не Волошин?
— Волошин, — с облегчением согласился Артур.
— Кто? Повтори!
— Боярин Волошин, — достаточно отчетливо прошептал пленник.
— А к новгородцам пошто людишек посылали?
— Они тоже… — про избиение Новгорода Иваном Грозным студент знал, и участие новгородцев в заговоре показалось ему вполне убедительным.
— О чем крамолу замысливали?
— Власть захватить хотели, — выдал Артур единственную версию, пришедшую ему в голову. За власть боролись все и во все времена.
— Власти захотели? — заметался воин по комнате. — Неужели государя сбросить? Кто?
— Новгородцы, — в голове Конанова сложился план, как избежать дальнейших пыток. Главным в плане было продемонстрировать свою полную искренность. — Новгородцы задумали царя скинуть. Нас на разведку привели. Узнать, заметят войско или нет. А провел Волошин, он и с новгородцами договаривался. Но о чем, я не знаю. Не допустили меня к разговору, только привели на Неву и увели. А откуда — не знаю. Заворожили меня. Больше не знаю ничего, клянусь! Что знаю, все рассказал. И про измену Волошина, и про новгородскую измену. Больше мне ничего не говорили. Меня и в Кронштадт не взяли, бросили. Чтобы тайны не раскрыть…
Свести государя с престола! Такая измена никак не укладывалась у Зализы в голове. Да, все новгородцы в душе крамольники. То помощь в войне с врагом не окажут, то литовцев к себе на стол позовут — но поднять руку на государя! А Волошин? Неужели служилый боярин Волошин на такое способен?!
— Капитон! — окликнул татя опричник. — Чародея с дыбы сними, снадобий лечебных ему дай. Живым он надобен. А допросные листы… Допросные листы пока спрячь. Сличить их хочу. Второго языка с пристрастием расспросить надобно.
Отдав распоряжения он выскочил из допросной избы на улицу и сгоряча едва не приказал засечникам седлать коней, но вовремя посмотрел на небо. Солнце уже уходило далеким ганзейским городам, а к святой земле подступала ночная мгла. Дабы не пробираться темными тропами, и не пугать ночные деревни следовало воспользоваться гостеприимством воеводы Кошкина по крайней мере до утра.
Глава 13. Любчанский купец
Как известно, на Руси все дороги ведут в Белое море. В Невели, или в Великом Устюге, на Валдае, или в Великих Луках, в Вельске или Каргополе спустит хозяин лодку на воду, нагрузит товаром — а течение все одно вынесет его али прямо к Холмогорам, к Онеге, али к Мезину. Либо вынесет к богатому Новагороду, откуда в те же Холмогоры что ни день уходят крутобокие ладьи. Двина, Печора, Онега, Мета, Шелонь, Ловать, Сухона, Свидь и другие полноводные реки, добирающиеся чуть не до Москвы, позволяли отправить в страны сумрачной Европы свои суда или товары жителям Суздаля и Твери, Галича и Костромы, Ярославля и Владимира.
Торговые люди богатых Персии и Индии, Колхиды и Бухары, Аварского ханства и Китая, не распродав шелка и пряности в шумных русских городах, перетаскивали свои корабли по привычным накатанным волокам, и спокойно катились вниз по течению все туда же — в Новгород, Холмогоры и дальше, холодным и страшным для пиратов, а потому безопасным Северным морем на запад, к Англии, Франции, Германии, Португалии. В Белое море ведут на Руси все водные пути — а других дорог и не дал Господь поросшим вековыми лесами землям. По рекам спускаются летом корабли мимо невероятно высоких кедров и сосен, вздымающихся на берегах, мимо густых буреломов и не знающих топора чащоб; а когда приходят морозы — по рекам же прокладывают зимники, и тянутся сани мимо заваленных снегом в рост человека кедрачей и болот.
Однако, отдав все реки северо-западной Руси озеру Ильмень и возвышающемуся над ним древнему Новагороду, Господь лишил их Псковское и Чудское озера. Впадающая в них река с гордым названием Великая, ухватывает лишь самый краешек земель. Себеж, да Вышгородок, Чихачево, Новоржев да Пыталовка — вот и все города, что готовы по этой реке товары свои везти. Крепости есть еще: Остров, Опочка — да какая с крепостей торговля?
Соседний Порхов, полсотни верст от псковских стен, да и тот по реке Шелонь свой лен да пеньку в Новагород, а оттуда в Холмогоры отправляет. Вот и получается, что как не стараются псковские купцы да бояре, как их думы головы не ломают, а не сравниться с ближними своими соседями ни Пскову, ни Нарве с Ивангородом, ни тем более Яму и другим селениям.
76 
