27 
— Вот и умница. Ты только что купил себе возможность прожить до старости.
С этими словами Лумис развернулся и пошел к выходу. Уже у самой двери он положил пистолет на застекленный книжный шкаф.
— Постой-ка, а ты хоть кто, могу я узнать?
Лумис помолчал. Потом пожал широченными плечами, как бы давая понять, что это совершенно не важно, и ответил:
— Я Мэл Лумис. Работаю на Кена Стэли в комплексе «Тропическая Бухта». С мистером Стэли шутки плохи.
— Но я и не...
— Захлопнись. Ты позволил, чтобы твой работник убил постояльца нашей гостиницы. Это вредит бизнесу.
— Так вы что же, выслеживаете ее потому...
— Я же сказал, заткнись.
Сэл закрыл рот так резко, что щелкнул зубами.
— Макс Вернон был куском дерьма, — проговорил тем временем Лумис, — и мне плевать, что кто-то из твоих людей его шлепнул. Твоя ошибка была лишь в том, что ты позволил сделать это в нашей гостинице.
Сэл хотел было что-то возразить, но Лумис поднял бровь, и Сэл сразу вспомнил, что лучше не выступать.
— Мне наплевать, кто заказчик, — продолжал Лумис, — это не мой вопрос. Моя задача — разобраться с убийцей. И все. Но вот братья Макса, это совсем другое дело. Не удивлюсь, если прямо сейчас они мчатся сюда со всех ног. Они, я тебе скажу, просто в бешенстве. Я бы на твоем месте прямо сейчас начинал подыскивать себе другое занятие.
Сказав это, Лумис вышел.
Сэл с минуту сидел не двигаясь, думал. Лумис был прав. Если уж болван вроде него с такой легкостью вышел на его, Сэла, контору, то близнецам Вернонам это и подавно не составит особого труда — они же со всем Вегасом повязаны.
— Вот дерьмо, — сказал он вслух. Потом он опять вспомнил о Лили и о том, что она с ним сделает, когда узнает, что он ее сдал. Дважды дерьмо.
Той рукой, которая не пострадала, он стал набирать номер Лили. Раздались четыре гудка, а потом безличный механический голос попросил его оставить сообщение. Сэл медлил. Ну и что ему сказать? Он повесил трубку и нажал кнопку внутренней связи.
— Велма, а ну-ка, пойди сюда.
Она открыла дверь, прислонилась к дверному косяку и уставилась на шефа, причмокивая жвачкой.
— Чего?
— Ты тут кое-кого запросто впустила в мой кабинет, так?
— Ну так. А что мне было делать. Пуститься вдогонку? Это за эдаким верзилой?
Сэл уже открыл рот, чтобы наорать на нее, но не стал. С ней сейчас ссориться нельзя. Она ему нужна.
— По-моему, эта сволочь мне руку сломала. Отвезешь меня в больницу?
Велма пожала плечами и щелкнула жвачкой.
— Конечно. Вам прямо сейчас?
— Нет, твою мать, на следующей неделе. Буду тут сидеть с раздробленной рукой и ждать, пока ты соблаговолишь меня отвезти.
— Ладно вам, не парьтесь. Я пошла за ключами.
Сэл аккуратно дотронулся до исцарапанной руки, которая опухала прямо на глазах. Он пытался определить, целы ли тонкие косточки под мощным слоем жира. Он оглядел свой стол, заметил остатки печенья и потянулся было к нему, но передумал.
Первый раз в жизни у Сэла Вентури пропал аппетит.
Глава 14
Хай Вернон покачал головой: он наблюдал за тем, как Норм складывает в полотняный мешок всякую всячину, и пытался понять, что же у братца на уме. Всю жизнь Хаю приходилось слышать истории о близнецах, которые иногда заканчивают друг за друга фразу, читают мысли. Но его собственный опыт показывал, что все эти байки — чушь собачья. Он жил бок о бок с Нормом вот уже шестидесятый год и по большей части даже близко не догадывался, что творится у брата в голове.
— Зачем нам все это, а Норм?
— Увидишь.
— Вот такой ты у нас загадочный, черт тебя подери. Ну ладно, скажи хоть, скоро ты будешь готов?
— Уже. Поехали.
Норм держал сумку на вытянутой руке, подальше от себя, будто там были гремучие змеи. На самом деле в мешке лежали какие-то инструменты, перчатки и тугой моток колючей проволоки. Из кармана его плаща торчал здоровый револьвер. Хай надел заплечную кобуру, чтобы было куда положить уродливый черный «Глок». Корпус пистолета был таким огромным, что пиджак топорщился, и Хай нервно потянул за лацканы, пытаясь это как-то исправить. Затем он направился следом за Нормой на пыльный двор.
— Возьмем твою машину, — сказал Норм. — У меня сейчас мозги другим забиты, не смогу вести.
Хай открыл свою машину — «линкольн-континенталь», выпущенный двадцать лет тому назад, и дернул вверх защелку, чтобы открыть Норму пассажирскую дверь. Он знал, что брат считает его сумасшедшим за то, что он запирает машину, — вокруг-то на многие километры ни души — но он просто безумно эту машину любил. Большая, черная, с квадратным бампером — настоящий сухопутный корабль. Не то что нынешние модели, все такие зализанные и гладкие, похожие, скорее, на поганые японские. Вот его машина выглядела действительно солидно.
27 
