Последние отзывы

  37  

— Знаю, — вздохнул Джеймс, изучая свои отполированные ногти, — проблема лишь в том, что предпринять. — Он на секунду откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Я покупаю верфь. За шестьдесят тысяч американских долларов.

Джеймс Пакстон не пошевелился, не изменил выражения лица и очень тихо сказал:

— Это разобьет сердце Джинни. Она усердный работник, гораздо более преданный делу и одержимый, чем был ее брат Винсент. У девочки есть мозги, она понимает все тонкости судостроения и, кроме того, прекрасный моряк. Конечно, ей далеко до каперов, нападавших на английские суда во время войны, но капитан она неплохой. Нет, это разобьет ее сердце, я не могу так поступить с ней.

— Тем не менее, если она будет продолжать в этом же роде — с неразбитым сердцем, заметьте, — вы оба потеряете все. Нужно заставить ее внять разумным доводам.

— То есть объяснить, что необходимо передать бразды правления мужчинам, — тяжело вздохнул Пакстон. — Проклятое сердце… Я был так здоров, насколько можно было ожидать от пятидесятипятилетнего мужчины, Алек, всегда в работе, всегда готов приняться за самую невыполнимую задачу. И тут однажды, меня пронзила ужасная боль в груди, а левая рука онемела и… Ладно, я не собирался ныть и жаловаться. Умирание и смерть такая же часть жизни, как и рождение. Но обидеть Джинни… что же делать?

— Сар, ваши чай и булочки.

— Спасибо, Мозес, поставьте все на стол и можете идти. Его милость сам нальет.

После того как Мозес, бросив встревоженный взгляд на хозяина, прекрасно замеченный Алеком, закрыл за собой дверь, Джеймс добавил:

— Сожалею, Алек, но единственный способ все решить — дать понять окружающим, что верфью управляет мужчина. А для этого необходимо, чтобы Джинни вышла замуж… Мне только лимон, пожалуйста. Если не за вас, значит, за другого.

— Портера Дженкса, например?

— Нет, он плохой человек. Владеет тремя невольничьими судами. Переоборудовал после войны три фрегата. Но клиперы гораздо быстроходнее, а скорость — это главное, особенно, когда нужно уйти от погони. Я уже объяснял, что это очень доходная торговля. Но я не могу принять его предложение, это против моих правил. Да и Джинни его не выносит.

— Так же, как и меня.

Джеймс окинул барона долгим пристальным взглядом:

— Если бы вы только захотели, она согласилась бы. На все.

Алек, почему-то чувствуя себя виноватым, нетерпеливо глянул на булочку, положил ее обратно на поднос и, поднявшись, начал раздраженно мерить комнату шагами.

— Ни за что, — объявил он, поворачиваясь на каблуках и оказываясь лицом к лицу с хозяином. — Я уже сказал, что не имею ни малейшего желания жениться еще раз. Я не домосед и не сентиментальный дурак, не выношу домашнего очага, уютного камина и…

Алек внезапно оборвал напыщенную речь, представив улыбающееся личико Холли, когда он сегодня утром целовал ее на прощание. Как переворачивалось его сердце при виде малышки, даже когда та уставала, жаловалась и капризничала, ныла и надоедала! Она была частью его и Несты, необыкновенное создание, и за это он любил Холли еще больше. Она — это дом и очаг, и… Алек был бы не прочь иметь дюжину таких Холли, принадлежащих только ему.

— Черт возьми, — пробормотал он и, подойдя к эркеру, засмотрелся на фруктовый сад, хотя листья на яблонях и грушах давно облетели.

— Вечером в пятницу в Эсембли-рум^[2] будет бал. Это большое здание из красного кирпича на углу Фейетт и Холидей-стрит. Я уговорил Джинни поехать, и буду сам ее сопровождать.

— Но она не может быть на балу в таком виде!

— Нет, конечно, нет, она сказала, что побывала у модистки, одной из лучших в Балтиморе. На ней будет приличествующий случаю наряд, я это гарантирую. Приглашаю и вас. В конце концов, вы должны встретиться со столпами здешнего общества, а это как раз подходящий случай. Может, вы сумеете увидеть Джинни в новом свете, как говорится, а она — вас. Что скажете?

Алек был вынужден согласиться, однако молча проклинал всех и вся на обратном пути в «Фаунтин инн».

Вечер пятницы выдался пронзительно холодным, зловещие дождевые облака бугрились на небе, неестественное спокойствие в воздухе предвещало нашествие буйных порывов ветра и, возможно, урагана. Пакстоны в закрытом экипаже ехали в Эсембли-рум. Джинни не показала отцу новое платье, произведение мисс Мэри Эберкромби. Она сама была не совсем уверена в том, нравится ли оно ей, но мисс Мэри заверила девушку, что это последняя мода, что ею все будут восхищаться, более того, завидовать, потому что она, мисс Мэри, придумала, скроила и сшила этот наряд для его счастливой обладательницы.

  37