Последние отзывы

  65  

— Дело ваше. Что от меня-то хотите? Обещали же отпустить…

— Стрелять не надо было.

— Так это не я стрелял! Это Вашадзе, с него и спрос.

— С вас тоже есть что спрашивать.

— Например?

— Почитайте… — кладу перед ним на стол несколько листов бумаги. — Это касается обстоятельств организации побега заключённых. Ну и некоторые другие интересные моменты отмечены…

Пока бывший губернатор листает бумаги, я смотрю в окно. На плацу проходят занятия с нашими ополченцами. Инструкторы из числа бойцов СОБРа гоняют их в хвост и в гриву. Иногда мне даже жалко этих простых парней. Большинство из них, если и служило в армии, то уже успели порядком подзабыть былую науку.

— Это… — произносит Поливанов враз осипшим голосом, — всё это ещё надо доказать!

— Кому?

— В смысле? — не понимает он вопроса. — Ну… суду… присяжным, наконец! Дела такого рода должны быть рассмотрены судом присяжных!

— Зачем? В том смысле, что доказывать-то особо и нечего. Разве что, мелкие эпизоды… так и без них у вас там столько накручено. На три пожизненных срока тянет легко.

— Вы не посмеете!

— Да? — внимательно смотрю на него.

Под моим взглядом он обмякает и как-то даже меньше ростом становится.

— Это произвол…

— Ещё скажите, что будете жаловаться. Нет, не подумайте, что я вам этого не разрешаю! Милости прошу, пишите! Только вот кому?

— Ну… общественность…

— С удовольствием повесит вас и всю вашу команду на ближайших фонарях. Хотите, эксперимент проведём? Выведу вас на плац и отзову охрану. А? Рискнём? Ей-богу, клянусь принять любой вердикт, который вынесет вам население города. Скажут власть отдать — отдам. Ну, а если к фонарю потащат… — развожу руками, — тоже мешать не стану.

— Вы же умный человек. Вам что, доставляют удовольствие такие издёвки над беспомощным пленником?

О, как! Сразу беспомощным стал, ты гляди!

— Нет. Просто хочу, чтобы вы усвоили простую истину.

— И какую же?

— Между вами и фонарём сейчас стою только я. До той поры, пока вы мне интересны. Вы что же думали, можно безнаказанно творить всевозможные гадости окружающим, прикрываясь подставными фигурами и послушными марионетками? Мол, адвокаты всегда отмажут? Вынужден разочаровать — не отмажут. Кончились те времена.

— Ой ли?

— Хотите поспорить? Помощи ждёте? Напрасно. Убежище своё, Олег Петрович, хорошо изучить успели?

— Да. А в чём дело?

— Неужто? И про нижний уровень, то есть, третий этаж, всё знаете… А чтой-то лицо так побледнело?

Губернатор действительно стал белым, как бы кондрашка его не хватила невзначай.

— Какой… какой нижний уровень? Там всего два этажа…

— Три, Олег Петрович! Три этажа в бункере этом! И третий существенно превосходит два других, вместе взятых. Хотите знать, откуда я про это выяснил?

Говорить он не может и только кивает.

— Малкин рассказал. Начальник охраны. Открыл и коды управления сообщил. Так что, и помимо губернатора у него начальство имелось… и его он слушал более внимательно. Недолго царствие ваше продлилось бы, ох, как недолго… Статисты, они, знаете ли, иногда в больших чинах ходят… Ну что, всё ещё помощи откуда-нибудь ожидаете?

Нет, сегодня разговора не будет. Из Поливанова сейчас верёвки вить можно, он и не мяукнет, настолько его потрясли мои откровения. Голова в таких ситуациях не работает вообще, а бессвязный бред никому не интересен.

Вызываю охрану и передаю им бывшего губернатора. У него аж ноги подгибаются, настолько потрясён моими словами. Да… слабовата нынешняя элита в коленках. А с другой стороны — откуда другим-то взяться? Таковые качества в наше время очень даже приветствовались. Чиновник не должен был быть слишком уж самостоятельным, опасное это дело. Да, ежели он ещё и на посту большом поставлен… даже мысли такие — и то уже криминалом были. Человек должен был быть управляемым. И, желательно, на чём-то неприглядном эту уверенность обосновывать. Чиновник без страха перед вышестоящим начальством — вещь, немыслимая даже в принципе! Вот и вырастили таких вот… поливановых.

Сплюнув с досады на пол, выхожу во двор. Сегодня ещё много дел предстоит. Уже скоро будем мы караван снаряжать. Поедем с отцом Михаилом к его пастве. Люди там уже, поди, последний хрен без соли доедают, а мы тут дурью всякой занимаемся. По лесам скачем, друг в друга стреляем… не дело это.

  65