5 
— Нет, — майор повернулся в сторону говорившего. — Это не так. Кто это сказал? Могу я попросить вас выйти вперёд?
Отодвинув в сторону Трофима, вперед вышел крепкий коренастый дядька. Виктор Волков, бригадир водителей. Мужик он был отчаянный, за словом в карман не лез, за что неоднократно огребал всевозможные плюхи от охранников и эсбэшников. И, если бы не громадный опыт Виктора и непререкаемый его авторитет среди водителей, пахать бы ему уже давно на общих работах.
— Ну, я сказал. И что?
— Вы считаете, их есть за что судить? — спросил у него майор.
— А вы думаете, что нет?
— Ну, насколько я в курсе, их уже когда-то судили. И приговор этот не отменён. Разве что, они успели ещё что-то натворить? Так я не судья. И судить не умею. Или вы знаете, где тут таковой имеется?
Волков хмыкнул.
— А как же! Знаю. В Рудном он сидит. Только этот судья вряд ли кого из них осудит.
— Отчего же?
— Так он сам из них!
— Вот как?
Бригадир только плечами пожал.
— Да… интересно тут у нас всё складывается… Ну вы хоть можете сами указать на тех, кто, по вашему мнению, н о в ы х преступлений не совершал?
— А вам это зачем?
— Ну, должен же я знать, с кем из них ещё можно разговаривать, а с кем уже бессмысленно.
— Интересный вы человек, майор. Ещё и разговаривать с ними хотите… — Волков, тяжело ступая по земле, подошел к строю охранников. Вблизи они выглядели уже не так внушительно, как раньше. У кого-то фингал под глазом, кто-то поддерживает повреждённую руку. Почти все полуодеты, без курток, а некоторые, стоявшие позади и оттого издали особо не видные, даже без штанов и босиком. Отсутствие оружия и одежды разом превратило некогда грозную силу в плохо организованную толпу.
— Вот этот, — шагнул вперед бригадир. — Этот, вон тот, вот эти двое…. эти. Да и всё, пожалуй.
— Всё?
— Да!
— Хорошо, — кивнул майор. Повернулся к охранникам. — Указанные лица — на месте, остальным отойти к зданию караулки!
Оставив на месте нескольких человек, охранники попятились назад и остановились, только упершись в стену здания. Некогда жестокие и крикливые, сегодня они были тихими и покорными.
— Кто-то ещё хочет что-либо добавить? Указать ещё кого-нибудь?
Толпа молчала.
— Хорошо, — повернулся к Волкову майор. — Я уже говорил, что не судья. Это так. Но вот исполнить приговор могу. Адвокатов им не положено, да и времени у меня нет… Давай!
Взмах руки — и с флангов черных и камуфлированных ударили пулеметы…
Со звоном упала в кучу стреляных гильз последняя, и как-то внезапно, рывком, наступила тишина. Словно кто-то повернул выключатель. Даже гомонящие обычно вороны, и те затихли, будто бы чего-то испугавшись.
Волков, неверяще глядя вперед, прошел несколько метров. Да нет, это не розыгрыш… Даже отсюда он видел изломанные пулями тела и, казалось, ощущал запах свежей крови.
Ошарашенная толпа рабочих замерла, потрясённая только что увиденным зрелищем. Ни фига себе… эти парни явно не шутили.
Майор повернулся к своим людям, дал знак.
Обе группы молча перестроились в колонну и не торопясь двинулись к выходу из зоны, уводя с собою уцелевших охранников. Уходят?
Да, вот и их командир, закинув мегафон за спину, зашагал следом за ними.
Это как понимать? Им, что же, ничего здесь не нужно? А зачем тогда они…
— Майор! — крикнул Ванаев. — Обожди!
Тот обернулся.
— Слушаю.
— Это вот… — Трофим указал на расстрелянных охранников. — Это что?
— У нас с ними война. Они напали на наш поселок, убили многих, ни в чём не повинных, людей. Око за око, мужик. Так ещё в библии написано. Милиции тут нет, суд, если вон ему, — кивнул майор на Волкова, — верить — и вовсе левый. О прокуроре я уж вообще молчу. Кому жалобу подавать? Вот и решаем сами…
— Постой, а как же мы?
— А я здесь причём? У вас своя свадьба, мужики. Надо полагать, у вас все родные целы, не то, что у нас…
— Но, из города приедут новые!
— И этих порешим… Когда-то ж они закончатся, ведь так?
— Так-то оно так… только допрежь они на нас отыграются.
— За что это? Вы никого не убивали. Даже спасли некоторых.
— Они найдут… ты, майор, тоже не все знаешь про нас. Хрена лысого тут бы кто сидел! Нам бы только…
— Их оружие в караулке, можете забрать.
— Майор! Их больше двух тысяч!
— Ну и что? Нас же это не пугает? А вас намного больше.
5 
