74 
— Гот OFF, как пионер. Смеешься надо мной. С чего взяла ты, что тебе я буду верить, после того что я сейчас узнал?
— Все просто. Здесь мой интерес. Я прокололась, чувствам поддалась. Но мне теперь ведь есть за что бороться. Есть ты, есть дети у меня внутри, и все мы здесь во власти жизни Кити. Мне смысла нет теперь тебя обманывать, герой. Спаси ее и принеси сюда. Ее с Котом мы оживить сумеем, а если нет, то ты всегда успеешь поцеловать ее и с жизнью распрощаться. Подумай, это шанс. Тебе жить вместе с Кити или исчезнуть без следа, ее оставив в мире извращенцев и убийц, — твой выбор. — Маргит опять включила свой гипнотический голос и взгляд.
— Пожалуй, ты права. Я принесу ее. — Эгор решительно кивнул.
— Ну, вот и молодец. Возьми с собой, зальешь ей в рот знакомого тебе уж «Деламорэ-деламортэ», напиток поможет ей перенести тяжелый переход из мира в мир. — Королева вложила ему в руку маленький розовый пузырек.
— Только скажите мне, — спросил Эгор, — как человек может жить в своем собственном внутреннем мире?
— Прекрасно, — сказал Кот. — Мы закольцуем миры, и Кити будет жить здесь вечно. Как будто заблудившись в своем сне.
— Отлично. Ждите нас, мы скоро будем. Пойдем, толстяк. Куда наш путь? — Эгор говорил громко и надрывно, словно приняв очень важное решение.
— Да, в общем, мы на месте. Я попал из морга прямо во дворец, нам вон в тот люк в полу. Я вылез из него, — сказал клоун, несколько запутанный тем, как разрешалась ситуация. Но упрашивать Эгора отдать свою жизнь Кити не стал: может, и правда все наконец-то будут живы и счастливы.
Они подошли к люку, когда к ним подбежали Тру-Пак и Покойник.
— Эгор, брат, ты уж там без глупостей! — сказал Тру-Пак.
— Мы пошли бы с вами, но нам нельзя.
— Не парься, Покойник, я справлюсь. Если что, позаботься о Мании, обещаешь? — сказал Эгор.
— Если что? — удивился Покойник, но Тру-Пак уже отодвинул тяжелый люк, и клоун, а за ним и Эмобой прыгнули в него.
— Если что? — еще раз спросил Покойник у Тру-Пака. — Я не понял…
ГЛАВА 24
«Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать»
Семен Иванович Чуткий не верил в Бога. И в загробный мир он тоже, соответственно, не верил. Проработав двадцать лет в морге, он понял только одно: нужно получить от этой жизни все, пока ты не попал на железный стол. А еще Семен Иванович не верил в Бога потому, что, если бы справедливое Всевидящее Око существовало, он давно должен был обратиться в соляной столб, или сгореть от стыда, или хотя бы быть замученным собственной совестью за гнусные дела свои. Ан нет. Чувствовал Чуткий себя прекрасно, вид имел благообразный: борода, очки, животик, жена, двое детей. Все это совсем не соответствовало тем безобразиям, которые он частенько вытворял с безответными телами на работе. Сам себе Семен Иванович объяснял особенности своей тяги к мертвым молодым женщинам спецификой работы, разрушившей его чувствительную психику. Тем более что он не был маньяком и место работы подбирал не специально, как некоторые жалкие личности с трясущимися руками, у которых только одно на уме. У Семена Ивановича на уме было отнюдь не «одно». С некоторых пор он стал приторговывать фото через Интернет, и его болезненная страсть приобрела вполне четкую финансовую основу.
Так что Семен Чуткий в Бога не верил и его не боялся, а верил в удачу и везение. И ему сегодня крупно повезло. Когда пару месяцев назад какая-то темная личность сунула ему в карман безликую визитку с телефоном и сказала: «Ну, вы понимаете, Семен Иванович, чем черт не шутит, вдруг к вам случайно привезут еще живого человека, бывают же врачебные ошибки. Я тут читал… Мы, очень хорошо вас отблагодарим…» — Чуткий понял, что это — перст судьбы, и начал ждать. И вот дождался. Удача не замедлила случиться. Да еще какая. Редкая, практически невозможная. Придурки со «скорой» привезли живую девушку, впавшую в глубокую кому, практически в анабиоз. И ему теперь предстояло сделать вскрытие и подменить ее живое сердце на орган мертвой бесхозной бомжихи… Но мало того что он продал ее сердце и теперь ждал «черных» трансплантологов, девушка оказалась красавицей и девственницей. И вот теперь Семен Иванович ходил вокруг железного стола, на котором лежала голая Кити, как кот вокруг сметаны. Яркий свет дневных ламп заливал комнату до рези в глазах, от взгляда Чуткого не ускользал ни единый уголок на теле Кити, которое казалось высеченным из мягкого розового мрамора. Она прекрасна и принадлежит только ему, он будет ее первым и последним мужчиной, целый час у него еще есть в запасе, а фантазий накопилось… Но Семен Иванович был человеком интеллигентным и не мог наброситься на девушку, даже так бесстыдно разлегшуюся перед ним на столе, не поговорив с ней, не наладив контакт. В конце концов, он же не насильник какой.
74 
