Последние отзывы

  211  

Мааркен закончил свою работу и с трудом забрался на холм, где его ждали принц и отец.

— Я никого не убил, милорд, — сказал он Чейну. Его отец не мог открыть рта. Видя это, в дело вмешался Рохан.

— Я благодарю тебя. Ты напугал самого Ролстру. Смотри! — Он указал на противоположный берег. Там собрались враги, наблюдавшие за Огнем «Гонца Солнца». Пламя жадно лизало дерево, создавая иллюзию двух красно-желтых рек, перекинутых через темную воду. Принц легко различал фигуры тех, кого ему очень хотелось увидеть: Ролстры в темно-фиолетовом одеянии, с непокрытой головой и развевавшимися на ветру черными волосами, и Пандсалу, глаза которой казались темными впадинами.

— Лучника… — тихо сказал Рохан, и к нему подбежала девушка. Он дал ей золотое кольцо с гранатом. — Будь добра, отошли его верховному принцу.

Она усмехнулась ему как старому знакомому, и Рохан с удивлением узнал под слоем грязи ту, кого он недавно отчитывал на берегу реки.

— Я швырну это кольцо ему под ноги, ваше высочество!

Почти так оно и вышло. Рохан восхитился искусством девушки, которая сумела мастерски рассчитать и направить полет стрелы с дополнительным грузом: наконечник вонзился в землю в десяти шагах от Ролстры. Затрепетало древко, украшенное бело-голубым оперением. Пандсала подалась вперед, выдернула стрелу, сняла с нее кольцо и передала отцу.

Рохан взял другое кольцо.

— Когда-то я в знак признательности вручил подарок принцессе Сьонед; это было еще до того, как она стала моей женой. Теперь я хочу сделать такой же подарок моему племяннику из Радзина. — Мааркен широко открыл глаза, затем склонил голову и протянул принцу левую руку. — Нет, — звонко сказал Рохан. — Другую руку и средний палец. Это первое из твоих колец фарадима.

Грязное и измученное лицо Мааркена просияло. Когда он поднял глаза на Рохана, гордость мужчины боролась в нем с волнением мальчика. Войско Радзина приветствовало своего лорда, и Мааркен вдруг покраснел.

Рохан улыбался, но когда он подсчитал оставшихся в живых, то понял, чего стоила ему победа. Четверть, если не больше, их сил ушла на то, чтобы возвратиться на позицию, которую они занимали с самого начала. Они выполнили задачу, разделили войска Ролстры на две части, уничтожили одну из них и вернулись на исходные рубежи. Чейн считал, что понадобятся две битвы. Первая из них уже кончилась…

Внезапно он почувствовал какое-то странное, но знакомое волнение. Сердце инстинктивно сжалось. Рохан поднял глаза, и у него захватило дух. В небе парили драконы; их было больше сотни. Самцы и самки, которых так тщательно пересчитывала Фейлин. Они вывели детенышей, никто из которых не был убит во время Избиения. Малыши ростом с ребенка мощно взмахивали крыльями, следуя за своими родителями из пещер Скайбоула и Феруче к прохладным холмам Каты, на юг.

Рохан почувствовал комок в горле, глаза защипало. Он за всю свою жизнь не видел столько свободных, гордых, живых драконов. Его драконов.

Когда они показались над Фаолейном, кто-то нараспев выкрикнул одно странное слово. Оно звучало все громче и громче, сопровождая драконов, летевших над лагерем Ролстры и отбрасывавших тени сотен крыльев на фиолетовые шатры. Однако на сей раз это было не его имя. Кто-то знавший древнее наречие переименовал принца, дав ему прозвище, которому отныне суждено было сопровождать Рохана до конца его дней.

Ажей. Принц драконов.

Глава 28

Пандсала стояла на холме, угрюмо глядя на приближавшиеся с севера грозовые тучи. Пока они не представляли особой угрозы как для военного лагеря, так и для «Гонцов Солнца», но вскоре ливнями прольются на пастбища Луговины, а затем подкрадутся к Сиру. Она боялась первого осеннего дождя и в то же время радовалась ему. Шесть лет, проведенных в Крепости Богини, научили ее ненавидеть затянутое тучами небо, но здесь, на свободе, ненастье остановит войну, заставит армии утонуть в болотах и надолго лишит свободы всех фарадимов, а не только тех, на кого, указал бы ее отец.

Он шагал рядом, все еще злясь, но, слава Богине, молча — на весть, которую доставила стрела, прилетевшая из лагеря Рохана. Принц Ястри погиб, не оставив ни сына, ни брата, которые могли бы унаследовать его титул. Последним представителем этой ветви рода принцев Сирских стала его сестра Гемма. Рохан предложил, а леди Андраде и другие принцы, посовещавшись, согласились, что на престол должен быть возведен Давви, лорд Речного Потока. Он вел свою родословную от принцев Сира и был их законным наследником. Маленькая Гемма, которой едва минуло десять зим, могла бы претендовать на власть только в том случае, если бы грамоту на это подписали все принцы без исключения, а также все атри Сира. Конечно, если бы у Ролстры был сын, верховный принц мог бы немедленно женить его на девочке невзирая на ее нежный возраст. Да, будь у Ролстры сын, все пошло бы по-другому… Эта мысль доставила Пандсале злорадное удовольствие.

  211