Последние отзывы

  197  

Прикосновение к его руке показалось Рохану ударом меча. Он пристально посмотрел в ее глаза, такие спокойные, такие холодные, и тут дрожь, сотрясавшая его тело, наконец нашла выход. Сьонед испуганно отшатнулась.

— Рохан…

Он притиснул Сьонед к груди, она всхлипнула, на мгновение прильнула к нему, и что-то дикое, звериное, похожее на бушующий в степи пожар, пробежало по их телам. Рохан повалил ее навзничь, заставил выгнуть спину, с силой откинул Сьонед голову и овладел ее губами с той же яростью, с какой собирался овладеть ее телом.

Тяжело дыша, Сьонед откатилась в сторону.

— Нет! — прошипела она, пылая гневом, и Рохан ударил жену так сильно, что у нее дернулась голова, а из губы брызнула кровь.

— Ты не будешь обращаться со мной так же, как с ней! — вскрикнула Сьонед.

Предсмертный вопль дракона пронзил его мозг, и Рохан замер. Лицо Сьонед было искажено ненавистью, пальцы скрючились как когти, готовые выцарапать ему глаза, если он еще раз прикоснется к ней. Задохнувшийся Рохан отшатнулся и упал на колени. А дракон-победитель взмахнул огромными, обагренными кровью крыльями и улетел, оставив на песке труп поверженного врага.

Я хуже варвара. Я дикарь. Все его попытки казаться цивилизованным, разумным, честным были тщетными. Он отпустил Янте, когда должен был убить ее, когда это было совершенно необходимо… и почему? Из-за сына, которого Сьонед никогда не даст ему. Он был дикарем со страстью к насилию, стремящимся любой ценой вернуть то, что у него отобрали. Похоть, жадность, ревность, насилие… Кем он стал? Только тем, кем был всегда. Но ему никогда не хватало смелости признаться в этом.

На него упала тень холма, остудив обожженную солнцем кожу на спине и плечах. Он сел, едва понимая, что после полудня прошло всего лишь несколько минут и что придется еще долго ждать, прежде чем можно будет выступить в поход. Пешком. Ночью. Тогда у них будет шанс выжить.

Он засмеялся. Грубый, резкий звук вырвался из его горла. Выжить. Отличная штука. Он мог думать, делать и чувствовать какие угодно гадости, а упрямый мозг продолжал нашептывать, что необходимо выжить… Действительно, очень смешно. Он прижал колени к груди и рассмеялся, раскачиваясь всем телом и закинув голову к небу, словно призывая его разделить с ним веселье.

Сьонед отодвинулась к дальнему краю карниза и зажала уши, чтобы не слышать этого леденящего душу смеха. Нужно было подойти к нему; она знала, что обязана сделать это, но не могла себя заставить. Хохот Рохана бросал ее в дрожь.

Когда снова настала тишина, Сьонед оперлась о скалу и с трудом выпрямила ноющее от боли тело. Рохан сидел ссутулившись, положив голову на колени; рана в плече вскрылась, и тонкая струйка крови стекала по спине… Сгустились и удлинились тени, а она все еще не сводила с него глаз.

Наконец она поднялась и захромала по песку. Он дрожал, по коже пробегали желваки судорожно сжимавшихся мускулов. Сьонед опустилась на колени, не в силах заговорить или прикоснуться к нему. Принц медленно поднял голову. Глаза его стали темными и пустыми.

— Знаешь, мы не умрем.

Она безмолвно кивнула, не понимая, о чем идет речь.

— Я хотел умереть. Но я слишком большой трус. — Его тело сотряс не то тяжелый вздох, не то всхлип. — Я должен жить, чтобы убивать. Ты никогда не поймешь этого парадокса.

Слезы медленно катились по ее щекам. Рохан подхватил одну из них кончиком пальца и мгновение внимательно разглядывал ее. Когда принц поднял глаза, в них вновь горела жестокая боль.

— Я не стою этого, — прошептал он. — Ох, Сьонед, что я наделал?

Глава 26

Битва, которой так жаждал принц Ястри, состоялась на следующее утро после прибытия принцессы Пандсалы. Вскоре после рассвета армия верховного принца атаковала войска лорда Чейналя. Ночью она перешла реку по мосту и вышла на главную северную дорогу; второй мост был на скорую руку наведен ближе к расположению армий. Чейн, срочно поднятый по тревоге, удовлетворенно кивнул, приказал войскам без лишнего шума приготовиться к бою и стал ждать атаки. Его командиры горели желанием ринуться на штурм и сжечь мосты, но у Чейна были на этот счет свои планы..

Конники принца Ястри, действовавшие южнее, перешли реку вброд и устремились вперед. Этот маневр был предпринят с целью отвлечь противника от направления главного удара, который наносил Ролстра. Но замысел и осуществление замысла — совершенно разные вещи. Ястри и его нерегулярный кавалерийский отряд, состоявший из юных высокородных, совершенно растерялись под градом стрел и копий, встретив сопротивление намного раньше, чем они рассчитывали. Как ни взбешен был молодой принц, его отряду пришлось беспорядочно отступить. Под ударами лучников Пустыни и при переправе он потерял тридцать девять человек из сотни всадников. Лорд Давви, которому Чейн поручил организовать засаду, почти не понес потерь и вернулся как раз вовремя, чтобы примкнуть к основным силам.

  197