10 
Она поставила снимок назад на полку, подумала про убитого полицейского и легла. С улицы доносились звуки ссоры. Она вдруг подумала, что скоро ей придется ввязываться в такие склоки, разнимать и успокаивать дерущихся. Неужели она к этому стремится? Особенно сейчас, когда реальность пробилась сквозь все запоры и швырнула на дорогу тело убитого где-то к юту от Энчёпинга полицейского?
Она почти не спала в эту ночь. Утром ее разбудила Кристина — она спешила на работу. Она была во всех отношениях полной противоположностью брату. Высокая, худощавая, с острым лицом, она говорила подчеркнуто громким голосом — отец часто пародировал этот голос. Но Линде она нравилась. В ней была какая-то естественная простота, нежелание что-либо усложнять. И здесь она отличалась от брата — тот повсюду видел проблемы. В личной жизни эти проблемы оказались неразрешимыми, а на работе он бросался на каждое новое дело, как рассвирепевший медведь.
Еще не было девяти, когда Линда поехала в Арланду[2] — хотелось побыстрее улететь. На первых страницах газет крупными буквами сообщалось об убийстве полицейского. Ей удалось попасть на двенадцатичасовой рейс на Мальмё. Из Стурупа[3] она позвонила отцу, и он за ней приехал.
— Весело было? — спросил он.
— А ты как думаешь?
— Не знаю. Меня там не было.
— Мы говорили об этом ночью, если ты помнишь.
— Конечно, помню. Ты была не особенно вежливой.
— Я устала и расстроилась. Убили полицейского. Праздник испортили. Радоваться нечему.
Отец кивнул, но ничего не сказал. Он высадил ее на Мариагатан.
— Как дела с этим садистом?
Он поначалу не понял.
— Ну, с этим живодером? Горящие лебеди?
— Думаю, что кто-то просто хотел порезвиться. В окрестностях озера живет довольно много народу. Кто-то да увидел бы, если бы такое было на самом деле.
Курт Валландер поехал в полицию. Поднявшись в квартиру, Линда заметила у телефона записку от отца — накануне звонила Анна и продиктовала следующие слова: Позвони мне. Очень важно. Далее следовал комментарий отца, но Линда не сумела расшифровать его почерк. Она позвонила отцу по прямому номеру.
— Почему ты мне не сказал, что звонила Анна?
— Забыл.
— А что ты здесь написал?
— Мне кажется, она была очень взволнована.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что сказал. Она была взволнована. Лучше всего, если ты ей позвонишь.
Линда набрала номер Анны. Сперва было занято, потом никто не ответил. Она подождала немного и позвонила еще раз — безрезультатно. В семь часов вечера, когда они с отцом поужинали, она накинула куртку, дошла до Анны и нажала кнопку звонка. Как только дверь отворилась, Линда поняла, что отец был прав. Анну было не узнать — лицо переменилось, глаза беспокойно бегали. Она втащила Линду в квартиру и захлопнула дверь.
Казалось, ей хотелось как можно скорее отгородиться от окружающего мира.
5
Вдруг Линде вспомнилась мать Анны, Генриетта.
Худая, почти тощая женщина с порывистыми, нервными движениями. Линда всегда относилась к ней с некоторой опаской — ей почему-то казалось, что мать Анны похожа на хрупкую вазу, что она может разбиться от чересчур громкого голоса или от того, что кто-то нарушит покой, который, как казалось, был для нее важнее всего на свете.
Линда помнила день, когда она впервые пришла к Анне домой. Ей было тогда лет восемь или девять. Анна училась в параллельном классе, и сейчас уже никто из них не мог бы сказать, почему их потянуло друг к другу. Потянуло, и все, подумала Линда. Кто-то наверху набрасывает на людей невидимые веревочки и связывает их вместе. Так случилось и с нами. Мы были совершенно неразлучны, пока этот угреватый мальчишка не встал между нами, когда мы обе в него влюбились.
Исчезнувший отец Анны присутствовал только в виде выцветших фотографий. Но на поверхности и снимков не было — Генриетта позаботилась, чтобы в доме не было никаких следов, как будто хотела этим сказать дочери, что о возвращении отца даже мечтать незачем. Он исчез, чтобы никогда не вернуться. Анна прятала его фотографии в комоде, под нижним бельем. Линда припоминала длинноволосого мужчину в очках. Он смотрел в объектив с таким видом, словно его снимали вопреки его желанию. Со стороны Анны это было проявлением высшего доверия — показать ей эти снимки. К тому времени, когда они подружились, отец вот уже два года как исчез. Анна все время вела молчаливую борьбу со стремлением матери уничтожить все, напоминающее о муже, — и в доме, и в жизни. Как-то раз, когда она собрала последние из остававшихся его вещей в бумажный пакет и вынесла в подвал вместе с мусором, Анна ночью пошла туда и достала пару башмаков и сорочку. И спрятала их под кроватью. В глазах Линды вся эта история с исчезновением отца выглядела увлекательным приключением. Тогда ей иной раз хотелось, чтобы все стало наоборот, чтобы это не Аннин отец, а ее вечно ссорящиеся родители в один прекрасный день испарились бы, как два облачка дыма в голубом небе.
10 
