Назад

— Только в деревню не пойдем, дядя Олег! — Ратмир к ведуну уж по-другому и не обращался. — Пожалуйста! Хватит уже, надобно на тракт выбираться, и прочь отсюда.

— Да как раз теперь не так уж и страшно, — не согласился Середин. — Оборотни, конечно, быстро разойдутся, на всех кидаться станут, но с ними я уж как-нибудь слажу.

— А что тут делать-то? — заныл отрок, расковыривая очередной прыщ. — Идем к тракту!

Олег не знал, как лучше поступить. Может быть, остаться, попробовать оборонить эту землю от болотников? Имея и живую, и мертвую воду — со стражниками ведун теперь знал, как обходиться, — можно было бы заставить подчиниться себе всю окрестную нечисть.

«А может быть, именно этого они и хотели, — подумалось ему, — Убил бы я Ратмира, а остальные сгорели бы, и остался б я вдвоем со Всеславой. Если бы она не открылась, то что бы мы стали делать? Девчонка бы меня заморочила, и я стал бы вместе с ней по паутине лазить, захваченное у умруна защищать от болотников, прочих тварей, а потом и от людей. Лиха беда начало!»

Ему теперь во всем мерещился морок. Ночью отблески от костра так упали на лицо Ратмира, что ведун схватился за саблю. Ее вообще стало очень трудно убирать в ножны, Середин сразу чувствовал себя голым.

— Пойдем к тракту, дядя Олег! — опять пристал мальчишка. — Я же сирота, какой мне Яромир теперича родственник? Надобно батю искать.

— Ладно, — махнул рукой ведун. — Видать, не отпустят меня здесь мороки, слишком уж присосались, днем и ночью покоя не дают. Надо уходить, а то слишком часто думаю про оборотней. Лишили мы их повелительницы, лишили сладкой жизни… Жалко бедняг.

— А смог бы ты их заставить с людьми в мире жить? — неожиданно спросил Ратмир. — Мне вот Асфирь наплела, что мечтает о таком. Я и поверил, сдуру-то…

— Я бы смог их заставить, — уверенно кивнул ведун. — Капище починить — и можно их заставить делать что угодно. Или не делать. Но вот себя бы я не заставил в мире с ними жить, Ратмир.

— Не очень я все это понимаю… — Отрок занялся очередным прыщом, что обычно говорило о его задумчивости.

— Поймешь, какие твои годы.

На круглой поляне с капищем Олег подыскал для спутника меч полегче — один из тех, что остались от верных слуг умруна, — и научил правильно его держать. На остальные уроки не было времени, если они хотели добраться до тракта без приключений.

Через лес пошли с опаской, боясь возможных ловушек. Поставить их умрун мог не для Олега или Ратмира, а для тех, кто мог бы случайно помешать «свадьбе». Отрок, быстро отошедший от ночного кошмара, заскучал и стал приставать с расспросами.

— Ты как ведуном стал, дядя Олег? Книги читал?

— И книги тоже, но главное — учитель. А еще, Ратмир, — предназначение. Поэтому не думай, что охотником на нечисть можно стать по своему хотению. — Олег боялся, что отрок, едва оставшись без надзора, тут же бросится сражаться с упырями и оборотнями. Уж очень глаза у паренька горели.

— А как понять, что имеется оно, предназначение это?

— Вот ежели учитель появится — значит, есть и предназначение.

— Ну, тогда у меня предназначение почитай что есть, — изрек Ратмир и принялся с особым ожесточением ковырять прыщавую щеку. — Ты же мне учитель, верно?

— Нет, с чего это ты взял?! — взвился ведун. — Все эти дни только и делали, что ругались с тобой, — какой же я учитель? Да и ты — хорош ученичок! Спелся с умруном у меня за спиной! Чудом живы остались, а ты говоришь — учение.

Ратмир обиженно засопел. Он, видимо, уже успел выстроить планы на всю дальнейшую жизнь, в которой теперь видел себя не могучим чародеем, а еще более могучим охотником на чародеев.

  112