Последние отзывы

  41  

— Кто таков? — решительно спросил один из привратников. — Откель и куда путь держишь, чего в граде нашем надобно?

— Путник я, — спешился ведун. — Просто путник. Мирный и спокойный человек. Хочу воеводу вашего увидеть.

— Нет у нас воевод, урус! — враждебно ответил второй стражник, с пышными усами, но почему-то бритым подбородком. — У нас бей Бехчек сидит, по воле хана Ильтишу.

— Пусть бей, мне все едино, — пожал плечами Олег. — Дорогу к нему покажете?

— Дирхем^[4] за проход плати, — буркнул стражник. — Два, коли товар сбыть на торге хочешь. Али шкуру беличью давай.

— Ребята, вы, чего, глухие? — удивился Олег. — Русским языком говорю: к бею вашему мне нужно. Коли сбор за это положен — пусть он и платит.

За воротами, заинтересовавшись спором, остановился какой-то простоволосый старик в потрепанном тулупе. Рядом с ним тут же появились еще любопытные — низкорослый розовощекий толстячок и тетка в высоком головном уборе, укрытом платком.

— Со всех чужаков дирхем положен, — уже не так уверенно повторил привратник.

— Э-э, — разочарованно махнул рукой ведун, оглянулся на навьюченные на лошадей тела. — Ну, коли пускать не хотите, поеду к хану. Пусть он с вашим беем сам разбирается. Как, говорите, город ваш называется?

— Скаляп… — Привратник недовольно поморщился. — Ладно, проходи.

Он кивнул своему напарнику, и стражник, прислонив копье к раскрытой воротине, пошел в глубь городища. Олег, погладив гнедую по морде, взял ее за повод и повел следом.

Дома за тыном стояли плотно, срубленные из толстых бревен в два жилья — как называли на Руси двухэтажные дома. Да оно и понятно: пространства за стеной немного, а и самому расположиться нужно, и скотину загнать, и припасы разместить. Улицы лежали почти чистые, если не считать втоптанного в снег навоза; дым из торчащих над кровлями труб не шел — видать, хозяйки как раз запаривали в раскаленных топках каши с салом и мясом, запекали хлеб и куличи, заваривали сбитень.

Крест ощутимо обжег запястье — Олег повернул голову и увидел строение, собранное не из горизонтальных бревен, а из вертикально поставленных жердей, за которыми проглядывала желтая солома. Толстые угловые столбы оскалились вытянутыми стариковскими рожами с узкими бородками и обвислыми усами, на уголках кровли свисали головами вниз, расправив крылья и открыв черные клювы, мертвые вороны.

«Святилище! — понял ведун. — Святилище — в городе, а не в роще?! Ничего себе! Это куда я попал?»

Толпа любопытных, топающих вслед за Олеговым караваном, увеличилась человек до десяти; среди них кто-то вдруг громко вскрикнул, побежал прочь. Остальные начали громко переговариваться. Впрочем, Середин особого внимания на это не обратил: в такой глуши незнакомый человек почти наверняка — гость редкий. Ничего странного, коли ради этого половина селения дела побросает.

— Здесь жди, урус, — предупредил стражник перед домом, отличающимся от прочих белыми резными наличниками и высоким крыльцом. Площадь перед хоромами воеводы была окружена толстыми окоренными лесинами. За загородкой стояли, сложенные в два ряда, занесенные снегом столы и лавки.

Ратник сурово скривил губы, погрозил ведуну кулаком, взбежал по ступеням крыльца, вошел в дверь. Толпа тем временем подтянулась ближе, некоторые принялись поворачивать головы погибших, вглядываясь в лица. У Олега начали появляться нехорошие предчувствия, и он на всякий случай сдвинул саблю вперед и положил левую руку на оголовье верного оружия, а правую сунул за пазуху — так, чтобы в случае опасности выдернуть ее сразу без рукавицы.

— Кто тут тревожит покой ханского наместника?! — резко распахнув дверь, вышел на крыльцо опоясанный мечом кареглазый парень лет двадцати пяти, в голубой шелковой рубахе, поверх которой была накинута подбитая куницей шуба темно-синего сукна. — Кому в тепле вечерней порою не сидится?!

Бей сбежал по ступенькам, остановился перед ведуном, широко расставив ноги:

— Никак ты — новгородец?

— Прости, коли не вовремя потревожил, бей, — прислонив руку к груди, вежливо поклонился Олег. — Но напасть, случившаяся со мной в твоих землях, вынудила меня войти в твой город.

— Так о какой беде ты обмолвился, урус? — напомнил Олегу парень.

— Когда я подъезжал к вашему городу, уважаемый бей, — еще раз поклонился ведун, — на меня напали четверо душегубов. Нехорошо бросать мертвых, пусть и татей, на прокорм лисам. Я привез их сюда, дабы родичи могли предать их богам смерти согласно вашим обрядам.

  41