Особенно,... 
88 
— Вы очень добры. Могу я посмотреть?
Радж разложил на подушках прозрачные шальвары, желтое болеро и кожаные бабуши[15].
— О, как прекрасно.
Радж поднял брови, но тут же вкрадчиво сказал:
— Я сам выбрал желтый цвет. Вы прелестны в этом наряде.
— Благодарю, — тихо ответила Арабелла.
— Вы… вы здоровы, миледи?
— Да, конечно. — Она тяжело вздохнула и уставилась в какую-то точку на дальней стене. — Я много думала сегодня. Вы посоветовали мне смириться со своей участью. Возможно, именно это я и сделала.
— И хотите быть с повелителем?
— Почему нет? Лелла уверила меня, что он вовсе не жестокий варвар и, если я стану сговорчивее, он, вероятнее всего, пойдет мне навстречу, — искренне заверила Арабелла.
— Повелитель… будет удивлен.
— Но доволен, Радж? — с беспокойством спросила она. — Будет ли он доволен?
— Вне всякого сомнения, — пробормотал евнух и вышел, чтобы она могла спокойно переодеться. Вернувшись, он застал ее у порога. Девушка смотрела в сад, и при этом казалась ослепительно прекрасной. Стройные ноги просвечивали сквозь тонкую ткань шальвар, золотистые волосы струились по спине.
—Вы не передумали, госпожа?
Арабелла медленно улыбнулась, хотя в глазах стыла бесконечная печаль.
— Нет. Просто…
Она умоляющим жестом подняла руку, но тут же беспомощно уронила.
— Что вас мучит, миледи? Арабелла оглядела себя.
— Я привыкла выглядеть безупречно, Радж.
Его взгляд невольно упал на полные груди, туго натянувшие мягкую ткань.
— В вашей красоте нет ни единого изъяна, госпожа.
— Охотно верю, — кивнула она, — но я бы хотела иметь какое-нибудь украшение, скажем, брошь, чтобы дополнить наряд.
Радж не посчитал ее тщеславной. Благородная дама всегда остается таковой, вне зависимости от обстоятельств.
— Я бы чувствовала себя… увереннее, если бы надела что-то, хотя бы отдаленно напоминающее о счастливых днях.
Однако Радж все еще колебался, пока она не подняла на него полные слез глаза. Ни один человек на свете не смог бы равнодушно взирать на эти бездонные очи. И господин будет доволен, если лицо девушки озарит улыбка.
— Подождите, — сдался евнух, — сейчас принесу что-нибудь.
Арабелла кивнула.
— Так, значит, — прошипела Елена, выступая из тени, — ты добилась своего — на все идешь, лишь бы побыть с хозяином!
Арабелла застыла от неожиданности, но ничего не ответила.
— Ты ему быстро надоешь. Холодна как лед, и он не найдет тепла между твоими тощими бедрами!
— Ты, наверное, права, — согласилась Арабелла, собравшись с мыслями. — Возможно, после сегодняшней ночи повелитель пожелает совсем другую женщину.
Елена взвизгнула от бессильной злобы, но, завидев Раджа, поспешно скрылась.
— Пусть это немного утешит вас, госпожа, — сказал он, и, к полному разочарованию Арабеллы, надел ей на шею ожерелье из бриллиантов и сапфиров.
Ей хотелось рыдать и смеяться одновременно. Хитро задуманный план потерпел полнейший провал! Она твердила себе, что заколка броши, вероятнее всего, согнулась бы, если бы она попыталась ударить Камала, но досада и раздражение терзали грудь. Наконец Арабелла с трудом выдавила слабую улыбку.
— Какое чудесное ожерелье, Радж. Благодарю вас.
— Пора, госпожа, — кивнул евнух. Девушка молча последовала за ним, лихорадочно думая, что делать. Они были уже почти у ворот гарема, когда она остановила своего провожатого.
— Радж!
Тот нетерпеливо обернулся.
— Госпожа?
— Я должна… то есть, мне нужно…
Она мило покраснела и опустила ресницы.
— Понимаю, — чуть улыбнулся Радж. — Я обожду вас здесь, госпожа.
Арабелла бросилась назад и, прежде чем скрыться в своей комнатке, оглянулась на Раджа. К ее огромному облегчению, тот о чем-то говорил с одной из девушек. Арабелла скользнула в спальню Раджа и, заметив маленький сундук, подбежала к нему. Через несколько минут она со смиренным видом подошла к евнуху и покорно последовала за ним во дворец. Теплый воздух был напоен сладостным благоуханием цветов. Огромная круглая луна освещала ночное небо. Они приблизились к покоям Камала, и сердце девушки бешено забилось.
«Пожалуйста, Господи, — взмолилась она, — дай мне силы совершить задуманное!»
Из-за занавесей послышались резкие звуки непривычной варварской музыки.
Камал полулежал на подушках, не сводя глаз с танцовщицы. Он был, как всегда, во всем белом; талию перехватывал алый сафьяновый пояс. Густые пшеничные пряди поблескивали в пламени светильников. Услышав шаги Арабеллы, он поднял глаза, но, как ни присматривался, не увидел ни малейшего признака гнева на прелестном лице. Она выглядела спокойной, смирившейся со своей участью. Нахмурившись, он коротко приказал:
88 
