Последние отзывы

  98  

Диана резко обернулась, ее лицо покраснело от нового приступа гнева.

— Она ударила Мойру! За что?! Просто так!

— Что здесь такого? Мойра — рабыня, имущество, часть собственности.

— Твоя снисходительность неуместна, Лайонел Эштон! И твой сарказм тоже. Она человек, у нее тоже есть чувства! Я знаю, что в твоей драгоценной Англии со слугами обращаются просто ужасно! Представляю, как обращается со слугами твоя обожаемая Шарлотта!

— Ты закончила?

Диана подошла к стенному шкафу и с силой ударила кулачком по дверце из светлого дуба.

— Ой! — пробормотала она и потерла ладонь.

— Легче стало?

— Нет. Хотела бы я, чтобы это было лицо Деборы.

— Да ты злюка, а?

— Лучше быть злюкой, чем изображать такое превосходство!

— Я ничего не изображаю, милая.

Диана почувствовала в его тоне насмешку. Она начала расстегивать пуговицы на своем корсаже и так сильно дернула, что одна из них оторвалась и покатилась по полу.

Какое-то время Лайонел смотрел на жену, потом пожал плечами и отошел от двери. Разделись они молча. Граф видел, как его жена достала из шкафа ночную рубашку и пошла с ней за ширму.

— Напрасно, — заметил он.

Лайонел, совершенно обнаженный, вытянулся на прохладных простынях. Слышались пение соловья и приглушенный шум прибоя. Через несколько минут поцелуями и ласками он вставит жену забыть об огорчении. Эта мысль привела в возбуждение его тело, и граф усмехнулся. Комната была залита лунным светом. Приятно пахли цветы. Он был возбужден, как мальчишка.

— Что ты там делаешь, Диана?

— Зашиваю вырез моей ночной рубашки, — вредным голосом отозвалась она.

Наконец Диана показалась из-за ширмы, потушила единственную лампу и медленно подошла к кровати. Ее силуэт четко вырисовывался в лунном свете.

— Я устала, — сказала она, присев на противоположный край кровати.

— Кровать у тебя коротковата. А вот я совсем не устал.

— Мне такой кровати хватает. Странно, что ты не устал.

— Хватит болтать, иди сюда.

— У тебя нет совести. — Она отодвинулась от него. Лайонел схватил ее за рукав рубашки, Диана прыжком соскочила с кровати. Поскольку граф не разжал руки, рубашка из тонкого льняного полотна разорвалась сверху донизу.

— Ой!

Лайонел снова лег.

— Я же говорил, что ты напрасно надеваешь рубашку, Мне кажется, этот предмет одежды не понадобится тебе еще лет тридцать. Иди сюда, милая! У тебя плохое настроение, но для этого нет причин. Ведь у тебя есть я.

— Ты ни на что не годишься.

— Как вас понять, мадам?

— Ты сказал моему отцу правду? Правду о нас с тобой?

— Да. Он заслуживает этого. Благородный человек всегда имеет право знать правду.

— Он знает, что ты собираешься увезти меня в Англию?

— Об этом мы не говорили.

Она все еще сжимала рубашку на груди. Ее волосы свободно лежали на плечах, что графу очень нравилось.

— Я не знаю, что делать.

— Я скажу, что ты сейчас будешь делать. Сейчас ты сбросишь рубашку и покажешь мне свое прекрасное тело. Затем ты бросишься в мои объятия, обовьешься вокруг меня и дашь мне поцеловать каждый дюйм твоего тела.

Она неуверенно и подозрительно посмотрела на мужа, как если бы не доверяла его словам, но ее глаза заинтересованно блеснули. Лайонел улыбнулся.

— Каждый дюйм, — повторил он, понизив голос.

— Я даже подумать не могла, что английский джентльмен, и даже английский граф, может говорить такое.

— Я всего-навсего мужчина, Диана. Свой титул я приберегаю для «Книги пэров», а свои манеры джентльмена — для клубов.

— Ты хочешь, чтобы я забеременела?

Этот откровенный вопрос слегка ошарашил его, но ненадолго.

— Да, я буду стараться изо всех сил. У нас будет целая армия детей, если пожелаешь. — Лайонел хотел было прибавить, что, возможно, она уже беременна, но не стал. К тому же он вспомнил Фрэнсис во время родов. Молодой человек немного помолчал. — Иди сюда, Диана.

Он протянул ей руку ладонью вверх. Диана посмотрела на нее: сильная, длинные пальцы с плоскими подушечками. Она почувствовала дрожь в теле. Раньше ей казалось, что утонченных мужчин на свете нет. Диана вздохнула и забралась в кровать.

— Мне просто не нравится кушетка, — пояснила она, чувствуя, как его рука прошлась от талии к бедру.

— Тогда мы ее выбросим. — Лайонел склонился над женой, разглядывая ее лицо в лунном свете. Он легко коснулся ее губ и медленно обвел пальцем их контур.

  98