Последние отзывы

  189  

В гости приехал его племянник – Эдик, со своей пышной любовницей Нонной. Пришлось собраться, напустить на себя самый довольный и беззаботный вид, и в течение двух часов, пока гости не ушли, рассказывать, как здорово прошло всё с Раздановым. Саша так и не соизволила выйти из своей комнаты, сказав, что очень устала за день и хочет спать.

После ухода гостей Михаил Константинович зашел в комнату дочери. Здесь, кажется, ничего не изменилось. Саша всё так же лежала на кровати, рядом с ней лежала раскрытая книга, в пепельнице – несколько окурков.

– Шурка! Что происходит?! – сердито спросил он.

– Ничего, – Саша даже не сочла нужным посмотреть на него.

– Ты что вытворяешь?! От чего это ты устала?! Валяться целый день?!

– Ты сам заставил меня взять академ.

– Ты могла бы выйти и посидеть, когда Эдька со своей толстожопой приехал!

– Мне неприятна эта женщина.

– Да?! А что тебе приятно?! С каким-то шаромыжником под кустами валяться?!

– Папа, ты не знал его и не смеешь о нем так говорить! – Саша резко поднялась. У неё задрожали губы.

– Так вот, чтобы ты успокоилась, – со злой улыбкой произнес Михаил Константинович, – я спросил, где закопали твоего… как его там… Олега! Разданов понятия не имеет! Он сказал, что нет ему дела до каждого голодранца! Никому он не нужен!

– Мне нужен!

– Дура! Идиотка! Сучка! – он вышел, снова, в сердцах, хлопнув дверью.

Уснуть в эту ночь Михаил Константинович не мог долго. Он ворочался с боку на бок, переваривая свежие события. Проснулась и Антонина Владимировна.

– Миша, что ты не спишь?

– Да что-то не спиться, – вздохнул Михаил Константинович.

– Миша, а какой он, Разданов этот?

– Нонка права – извращенец конченный. Педик. Ты знаешь, он, всю дорогу, как баба ногти пилил. Потом потащили они меня договор обмывать в японский кабак. Там, видишь ли, чтобы дела шли и конец стоял хорошо, змею заказали. Этот мудак меня потащил сначала эту дрянь выбирать, а потом смотреть, как ей голову отрубят, и кишки из неё вытянут. Мерзость ужасная! – Михаил Константинович даже вздрогнул от отвращения. – Потом эту дрянь зажарили, и её пришлось есть.

– О, Господи! – почти испуганно пролепетала Антонина Владимировна. – И ты что ли ел?

– А куда б я делся? Что, мордой в грязь нужно было? Ты бы посмотрела с каким удовольствием они её жрали! Потом Разданов и Генка его заказали осьминога. Тоже от удовольствия чуть не чавкали!

– А ты что?

– Да я с Назиром курятину заказал. Водка теплая, слабая. Тоже дрянь! Потом какую-то певицу позвали с дрынчалкой не нашего бога, так она выла сидела, а они всё восхищались!

– Нашли где сделку обмыть, – почти обиженно сказала Антонина Владимировна. – Не могли в приличный ресторан поехать. Нашли что подешевле, а ещё денежные! Жлобы.

– Подешевле?! Тоська! Да они меня поволокли в такой дорогущий ресторан, что сам в жизни не пошел бы! Там цены – подохнуть! Там же самые настоящие японцы! Это ж они на самом деле змей жрут и водку такую говеную пьют!

– Миша, а ты не отравился? – с опаской спросила Антонина Владимировна.

– Не отравился. Противно просто, что пришлось дрянь такую жрать.

– Миша, а какая она, змея, на вкус? – женское любопытство брало верх.

– Ну… вообще-то ничего. Только змея это.

– А японка красивая?

– Да ну… маленькая, прическа у неё, как на картинке. В хламиду какую-то закутанная. Пищит и воет, как кошка. Только ты не вздумай кому рассказать, что мне не понравилось.

– Да что ты! Я и про змею не стану говорить, а то подумают люди про нас что зря. Вот интересно, он Нонку в этот ресторан водил или нет? Ты, как сегодня сказал, где вы были, у неё так глаза и забегали.

Глава 45

Олег отпустил телохранителей, ему хотелось побыть одному. Тишину дома ничего не нарушало. Даже звук его шагов глушили ковры. Он пошел в кабинет и достал рисунки. Нехорошо было у него душе, тяжело, неспокойно. Впрочем, это состояние не покидало его уже довольно давно. Олег пересматривал рисунки и думал: «Зачем я её рисую? Зачем вообще всё это? Может быть, я ей действительно совершенно не нужен? Тогда почему её папаша спрашивал о проводнике? Перестраховаться хотел? Оксана говорила, что она плакала. То же самое и Ламинский говорил. Где гарантия, что всё это не игра на публику?». Вопросов была масса, ответов – ни одного. Олег достал сигарету и закурил. Тишина начинала давить. Трель дверного звонка была как нельзя кстати. Олег пошел открывать.

  189