Особенно,... 
76 
– Какой ты Мотылек? – насмешливо сказал Кагеру. – Ты черепашонок!
Он сидел, поджав босые ноги, одетый по-домашнему, в легкой длинной рубахе с разрезами по бокам. Бритая на крестьянский манер голова уже начала зарастать черной щетиной.
Мотылек привычно промолчал. Головастик налил ему едва полмиски супа – пожадничал, да еще постарался, чтобы ни куска рыбы не попало.
– Кого у меня тут только нет, – продолжал рассуждать знахарь. – Головастики, змеи, кошки… вот теперь еще Мотылек появился. Плохое имя!
– Это почему? – не выдержал Мотылек.
– Тот, кто тебя так называл, желал тебе зла. Это имя предвещает краткую жизнь и насильственную смерть… в зубах хищной стрекозы. Пророческое имя!
Кагеру почему-то развеселился.
– Знаешь, кем питаются стрекозы? То-то же!
Мотылек ничего не понял, опустил голову и принялся за суп.
– Может, переименовать тебя? – не унимался знахарь.
– В Личинку, – гнусно хихикая, предложил Головастик.
Кагеру посмотрел на него долгим взглядом.
– Ну почему сразу в Личинку? Может, в Лягушонка? Нет – тогда Головастик обидится…
Мотылек понял шутку и радостно засмеялся.
– Получится, что я его старший брат!
Головастик покраснел и набычился. Спорить с учителем он не решался. Кагеру глядел на него, ухмыляясь.
– Что, не нравится? Ах да, ты предлагал какое-то другое имя? Вот и возьми его себе…
Солнце только что зашло, но воздух еще полон света. Над черной колючей шкурой гор бесконечными косяками проплывают на север розовые журавли – вечерние облака. Кагеру стоит посреди полянки недалеко от дома, сам легкий и светлый, как заблудившийся журавль или отставшее облако. Он поднимает руки, словно собирается взлететь, и Мотыльку кажется, что земля, подчиняясь плавному, уверенному жесту сихана, отпускает его в небо…
– Чувствуешь, как поверху веет холодом? Это дышат снежные горы. Сегодня их хорошо слышно, – говорит сихан. – Послушай, как дышат горы, Головастик. Чтобы услышать это дыхание, надо, чтобы стало совсем тихо, до звона в ушах… Надо замолчать…
– Я и так молчу, – мрачно говорит Головастик.
Он тоже стоит на полянке, ссутуленный, косматый и тонконогий, как будто вросший в землю, похожий на чахлое деревце.
– Ты, Головастик, молчишь неправильно. Тебе ведь все равно, что происходит вокруг. У тебя в голове сидят бесы, день и ночь пережевывают твои обиды. Скоро ты не будешь слышать ничего, кроме их бессмысленной перебранки. Слушай только меня, Головастик, плюнь на своих бесов и ничего не бойся. Забудь о себе – ты не важен, тебя здесь нет…
Кагеру поворачивает ладони книзу, плавно опускает руки – и земля как будто сразу становится ближе, небо уходит в вышину, на полянку опускается ночная тень…
– Удивительно, что человек может сделать со своим телом и духом с помощью одного только дыхания. Вдыхаешь в одном мире, выдыхаешь уже в другом. Можно стать легким, уснуть, проснуться, превратить свое тело в камень, в огонь, в воздух, отправить дух странствовать по другим мирам, можно навсегда разорвать узы души и тела одним вздохом, а можно вернуть дух из самых невозможных далей… Можно – не тебе, конечно, – кого-нибудь позвать, или привести с собой, или увести и бросить… Можно даже взлететь…
– По-настоящему?
– Конечно. Я тебе как-нибудь покажу. Но сначала тебе надо научиться слушать тишину. И конечно, правильно дышать. Что ты скрючился, как трухлявый пенек? Хоть спину распрями, вдохни полной грудью! Попробуй уловить дыхание гор… ладно, не гор, а хотя бы этого худосочного леса, это попроще… А тебя, Мотылек, сюда никто не приглашал. Вылезай из-под куста и иди на кухню. Там котел ждет, чтобы кто-нибудь его почистил…
Глава 2
Путешествие на юг.
Романтическая невеста Солле
Чигиль был городок до того патриархальный, что насквозь его пройди, и не поймешь – то ли это вправду торговый и административный центр провинции Сондже, то ли просто большая богатая деревня. Даже лучшие усадьбы местных аристократов, окруженные хозяйственными пристройками, цветниками, плодовыми садами и огородами, напоминали сельские дома. По пыльным немощеным улицам бродили куры, на газоне у трехэтажного здания управы, украшенного вымпелами императорского дома, паслись козы, и никому в голову не приходило их прогонять.
Ким с Реем шли по главной улице, прячась от утреннего солнца в тени тутовника, густо насаженного вдоль обочины. Шли налегке. Навстречу им тянулся народ с рынка. Их попутчики отправились с товаром прямо на склады Люпина. Рей же решил обогнать их и приветствовать отца первым. А заодно самому рассказать ему о происшествии в Двух Сливах, правильно расставив все акценты, чтобы отца сразу не хватил удар.
76 
