Особенно,... 
66 
– Никуда я не поеду, – сказал Ким. – И смерть Кушиуры тут ни при чем. Я уже давно решил, что чиновником не буду никогда!
– А, так вот ты о чем… И кем же ты станешь? Купцом? – презрительно спросил Сайхун. – Люпин берет тебя в долю?
– Нет. Я ухожу в горы. В монастырь.
– Зачем?!
– Я решил стать бессмертным.
Услышав эти слова, воины Сайхуна разразились хохотом. На лицах многочисленных путешественников появились ухмылки. Ким надменно пожал плечами.
– Пожалуйста, смейтесь! Но с вами я не вернусь. Так что, брат, вы напрасно прокатились. Передай дяде поклон и мою искреннюю благодарность за все его благодеяния. Он заботился обо мне почти восемь лет, я перед ним в неоплатном долгу…
– Рад, что ты это сознаешь. Так почему ведешь себя как свинья? Разве сам не понимаешь, что своим побегом ты подставил себя, отца и всю нашу семью?
Ким покраснел, но развязно ответил:
– Ну, я уверен, что дядя решит эту мелкую проблему. Кто он, а кто начальник охранной управы? Решил же он вопрос с моим поступлением на государственную службу! Наверняка оценки в экзаменационной ведомости переправить сложнее, чем убрать мое имя из полицейских списков!
Сайхун стиснул челюсти.
– Если не вернешься с нами, – процедил он, – можешь не возвращаться вообще. Князь отречется от тебя. Став монахом, ты бросишь тень на имя Енгонов. Этого я допустить не могу!
Ким торжествующе улыбнулся – он ждал этого момента.
– Князь, – громко заявил он, – сам позволил мне уйти в монахи. И даже благословил в дорогу. Так и сказал – отправляйся, мол, куда сам пожелаешь, счастливого пути! Можешь его спросить, он все подтвердит. Захочет отречься – его право. А я свои решения не меняю. Не получится с монастырем, так стану «горным братом» – странствующим монахом-воином.
– «Горным братом»? – хохотнул один из воинов. – Вы ничего не напутали, княжич? Так разбойников кличут!
Сайхун нахмурился. Аргументов у "него больше не осталось. Кроме одного, самого действенного.
– Завтра утром ты должен быть в охранной управе, а потом отправляйся хоть в преисподнюю! Эй, Бобёр, – повернулся он в седле. – Хватай этого странствующего монаха. Не хочет ехать по доброй воле, так повезут поперек седла.
Шэн Бобёр соскочил с коня.
– Уж простите, княжич…
В тот же миг Ким выхватил меч из ножен, развернулся вполоборота и выставил вперед ногу, принимая боевую стойку. По его рукам и ногам пробежал озноб, кровь в жилах стала словно охлажденное во льду вино, студеной волной разлилась по телу, ударила в голову. С того момента, когда Ким выхватил меч, он уже не думал о том, что делает, – его учили в бою не тратить время на ненужные мысли. Он стал подобен своему клинку – такой же быстрый, холодный, безжалостный.
Бобёр, видя такое дело, приостановился, потянулся к рукояти своего меча и бросил вопросительный взгляд на Сайхуна. Хваран невозмутимо кивнул и сказал:
– Сверчок, помоги-ка ему отнять у Кима меч. Еще порежется ненароком.
– Обижаете, господин, я и сам справлюсь, – возразил Бобёр, вытягивая меч из-за спины. – Ну как, княжич Ким, вернемся домой по-хорошему или по частям?
Ким чуть согнул ноги в коленях, готовясь отразить атаку…
– Охрана, приготовить луки! – раздался громкий приказ.
Все обернулись к реке. На барках Люпина началось движение – наемные охранники вставали в цепь вдоль бортов, доставая луки, а приказчики и гребцы поспешно убирались с их дороги. На пристани снова появился Рей. Он подошел к Киму и встал рядом с ним. В руках у Рея красовалась здоровенная алебарда.
– Это мой корабль, и я никого не позволю забирать отсюда силой, – с вызовом сказал он, глядя в упор на Сайхуна. – Если хотите увезти моего друга Кима – привезите указ начальника охранной управы, заверенный печатью одной из канцелярий Небесного Города. А разбойничать нечего.
Вокруг Рея мгновенно образовалось пустое место.
– Торговец, ты что, перепил? – удивился Бобёр. – Ты эту штуку себе на ногу не уронишь? Она, наверно, острая!
Вместо ответа Рей довольно технично крутанул алебарду приемом «двойная паучья лапа».
– Я три года обучался фехтованию у лучшего учителя боевых искусств во всем Чигиле, – гордо сказал он.
Воинов это заявление нисколько не впечатлило.
Сайхун, который так и не потрудился сойти с коня, взглянул на Рея, как на коровью лепешку.
66 
