Особенно,... 
48 
Сузившиеся глаза сэра Уильяма пристально смотрели на лорда Гарри. Файли попеременно то сжимал, то разжимал кулаки. Когда он снова заговорил, голос его звучал по-прежнему протяжно и насмешливо. От этих звуков у Хэтти мурашки побежали по спине.
— Я говорю о той репутации, которую приобрел Монтейт благодаря своим знакомствам с леди. Слово «леди» я употребляю, разумеется, условно. Вряд ли оно применимо к проституткам из заведения леди Бакстел.
Хэтти захотелось ударить его, но она заставила себя сохранять спокойствие и невозмутимость. Она увидела, как расширились от удивления темные глаза сэра Роберта. Она прочла в них глубокое разочарование. В душе она посылала сэру Уильяму самые жестокие проклятия.
— Возможно, сэр Уильям, вы слышали старинную поговорку, — сказала она, твердо глядя на него. — Помните тот закопченный горшок, который, побывав в печи тысячу раз, хотел соперничать с чайником? По-моему, мораль ясна — в чайники вы не годитесь.
Сэр Уильям оскалил зубы, как рычащий пес перед прыжком, и Хэтти поняла, что переступила рамки дозволенного. «Впрочем, злополучному сэру Уильяму, возможно, и этого мало», — подумала она. В этот момент снова чей-то смех заставил ее обернуться. Она круто повернулась в кресле и увидела лорда Оберлона. Маркиз с непринужденным видом стоял рядом с сэром Уильямом, поигрывая изящной табакеркой.
«О Господи!» — воскликнула она про себя, никак не ожидая увидеть его в двух шагах и тем более не предполагая, что он случайно услышит слова сэра Уильяма. Но не это расстроило ее: она не хотела встречаться с маркизом в такой обстановке.
Сэр Уильям не обратил на маркиза ни малейшего внимания. Он наклонился к креслу, в котором сидела Хэтти.
— Вы сами не понимаете, что вы мелете, Монтейт, — злобно прошипел сэр Уильям. — Я советую вам держать язык за зубами, иначе в один прекрасный день вы можете его лишиться.
Хэтти почувствовала на себе взгляд темных глаз лорда Оберлона. «Поймала рыбку на крючок, только не ту, — подумала она, — но теперь ничего не попишешь». Отвратительному сэру Уильяму это не повредит. С другой стороны, это даже неплохо: лорд Монтейт никогда не должен выглядеть в глазах маркиза трусом.
Она небрежно развалилась в кресле и закинула обтянутую сапогом ногу на парчовый подлокотник.
— А знаете, сэр Уильям, боюсь, что я допустил ошибку. Неудачно перефразировал удачное изречение. Превратил его в беззубую метафору. Когда я сравнил вас с горшком, мне следовало бы выразиться иначе. На самом деле я подразумевал pot de chambre[3]. Это больше подходит вам. Вы не согласны со мной?
— Черт побери, самонадеянный щенок! — вскричал сэр Уильям, подняв свою широкую ладонь и замахнувшись для удара. — Клянусь Богом, вы заплатите мне за ваши слова. И за все ваши выходки.
Кажущееся лениво-безразличным выражение мгновенно исчезло с лица лорда Оберлона. Хэтти почти осязаемо ощутила напряжение, охватившее его сильное тело и выдававшее в нем готовность к действию.
— Остановитесь, Файли. Насколько я понимаю, вы сами спровоцировали юнца. Я думаю, сэр Роберт согласится со мной. Полагаю, что в подобных случаях лучше использовать остроумие, чем пускать в ход угрозы или кулаки.
Сэр Уильям с сердитым видом повернулся к маркизу:
— А вы, ваша светлость, не вмешивайтесь. Вас никто не просил об этом. Монтейт заслуживает того, чтобы его проучить.
Тут внезапно вмешался сэр Роберт, неожиданно поднявшийся со своего места. Замаячившая долговязая фигура джентльмена привлекла всеобщее внимание.
— Я должен согласиться с его светлостью, сэр Уильям, — с достоинством сказал он. — Монтейт еще очень молод, и в Лондоне он совсем недавно. Только сегодня принят в наш клуб.
— Если для вас это вопрос чести и вы жаждете дуэли, Файли, — снова вмешался лорд Оберлон, — выплесните свой гнев на другого человека. Найдите для этого мужчину, а не мальчишку. Как вы, должно быть, догадываетесь, я готов предложить вам свои услуги. Сделайте одолжение. Вам достаточно назвать имя вашего секунданта и время. Можете выбирать оружие.
Сэр Уильям поспешно ретировался. Было заметно, как в глазах его вспыхнул страх.
— Что ж, я вижу, вам не очень-то хочется иметь дело со мной, — продолжал маркиз. — Боже мой, Файли, вам ли говорить о выходках этого юнца! Посмотрите на себя. Ваши манеры просто отвратительны.
Между тем на протяжении всей этой отповеди сэру Файли Джейсон Кэвендер не сводил глаз с молодого человека. Тот внешне держал себя в руках, оставаясь неподвижным и явно стараясь не выдавать ни своих чувств, ни намерений, хотя был очень бледен. Судя по глазам, внутри он весь кипел от ярости. Маркиз был поражен этим.
48 
