Особенно,... 
64 
— Честных людей не существует.
— Как это? — настала моя очередь удивиться.
— Есть смелые люди, и есть трусы. Смелые люди готовы с оружием в руках добывать и защищать свой хлеб. Смелый человек приходит к нам. Если он не сломался, не согнулся, то будет жить достойно. А трус сидит дома и трясется в темном уголке. И чтобы оправдать свою трусость называет ее честностью.
— Ты хочешь сказать, что Чегай, или дед Закидон, или Ирена — они трусы?
— Ты кое-чего не замечаешь, Лунный Дракон, — усмехнулся Малх. — Вы все среди нас. Правильно? Вот видишь… Ты лучше представь себе этот Небесный Город. Нашелся только один мальчишка, у которого хватило отваги спуститься вниз. Представляешь? Там живет примерно сотня человек. Половина — женщины. Потом еще старики, недоростки. От силы двадцать действительно способных драться людей. А теперь представь — двадцать трусов против нескольких смелых мужчин. Понятно? Этот город — подарок. Подарок нам от богов, чтобы мы спокойно встретили старость. Я понимаю, ты в обиде на то, что внизу случилось. Так ведь в жизни всякое бывает. Если тебе нравятся такие тетки — пожалуйста. Получишь взамен двух, или трех. Нравятся молоденькие — получишь молоденьких…
Вот так. Подменить мою милую Тхеу двумя-тремя тетками… А чем вытравить из памяти ее доверчивость, доброту?.. Ее голубые глаза и карие лучики… Я ощутил, как в душе закипает ярость.
— Малх, — сдерживая себя, сказал я, — Есть еще один момент. Я тебя ненавижу!
— А я тебе тоже не в любви пришел объясняться. И даже не помощи просить. Ты просто не мешай. Имея двух-трех человек я этот Город Властителя Вселенной в бараний рог скручу. Просто постой в стороне — и я позабочусь, чтобы потом твоя жизнь текла, как ручей мечтаний.
— Не верю ни на йоту. Все бандиты, добившись своего, имеют странную привычку убивать бывших помощников.
— Они просто дураки, — пожал плечами Малх. — Ты можешь не помогать мне вначале, но потом, если на гору поднимутся другие смелые люди, ты будешь защищать свой новый дом вместе с нами. Ведь так? Это будет твой дом, и ты обязательно станешь его защищать! Ведь ты смелый человек, а не честный. Когда внизу узнают, что Небесный Город защищает Лунный Дракон, число гостей наверняка сильно сократится. Хватит с них и брошенных мною сокровищ.
— Не жалко?
— Чего? — пожал плечами вожак охотников. — Впереди Небесный город.
На нас повеяло соблазнительным ароматом жаренного над огнем суслика. Аж слюнки потекли.
— Тебе эта девчонка нравится? — проследил мой взгляд Малх, и тут же себя одернул. — Впрочем, об этом рано. Но ты мои слова не забывай.
Он поднялся и пошел к своим «смелым людям». А я, после Малховых расспросов, невольно пригляделся к изящным движениям Ирены. На плече ее правильным треугольником расположились три родинки. Как я их раньше не заметил? Не присматривался. Действительно ведь, удивительно красивая девушка. Встретил бы такую в Питере — обязательно попытался бы познакомиться. Девушка поймала мой взгляд, смутилась, стала поправлять волосы и едва не уронила жаркое в костер, отчего еще больше смутилась. Я рассмеялся и отвернулся.
Охотники тем временем занимались астрономией: уже стемнело, и на небе загорались первые звезды.
— Вон, вон новая загорелась! — азартно тыкал Баряба пальцем в небо.
— Нет, с краю быть не может. Он наверняка на Тропе.
— Ну, ты загнул! Он, конечно, парень не промах, но на середину тропы его не пустят.
— Да не на середине, — горячился Кюг, — по краю тропы.
— И чтобы это значило? — негромко, как бы про себя, заметил я.
— Ищут костер Хайте, — ответил Чапа. Я и не заметил, как этот стройный невысокий парень оказался рядом с Иреной.
— Где?
— На Тропе Небесных Охотников. Разве ты не знаешь?
— Откуда. Я же с Луны свалился.
— Точно… — махнул рукой Чапа. — Я и забыл.
— Так что за тропа?
— Когда охотник уходит из этого мира, он поднимается на небо и зажигает свой костер. Если он был могучим и отважным, то другие охотники пропускают его на середину Тропы Охотников, если слабым и трусливым — то место его с краю. А могут и вообще не пустить.
— Откуда ж они знают, каков охотник?
— Как откуда? — еще больше удивился молодой человек. — Им с неба видно. Они следят за каждым охотником, а потом решают, какого места он достоин. Первый охотник зажег костер на небе еще до рождения отца твоего, Хроноса.
64 
