Особенно,... 
100 
— Однако ты жив, — не без подколки напомнил я ему.
— Ну и что? Главное, я это испытал, я знаю, как оно должно быть, и не хочу суррогатов — он встал, сходил к выброшенной бутылке, задрал ее над раскрытым ртом, старательно потряс, но в ответ получил не больше трех капель. — Черт! Игорь, я хочу крыльев и неба! А ты предлагаешь ползать, как червяку, и радоваться дыркам в чужих задницах! Даже размножаться прилично не умеете, язви ваши души. Давай, я еще за водкой сбегаю?
— Подожди, — вскинул я руки. — Так ты пробирался в мой мир, чтобы полетать, стать мухой?
— Навозной, — Капелевич швырнул несчастную бутылку в другой угол, но на этот раз она звонко разбилась и осыпалась сверкающими осколками. — Для меня жить навозной мухой все равно, что для тебя — постельным клопом. Хочешь стать постельным клопом? Вот то-то и оно. Дело в том, что дома я вот-вот «помахаю крылышком», здесь я — двуногий уродец, а во всех остальных мирах — муха! Большая навозная муха! Вот так.
— Значит, ты…
— Все, чего я хочу, это найти мир, в котором вместо этого, — он похлопал себя по ширинке, — у меня будут крылья. Нормальные крылья. И все. В моих мирах этого нет, вот и приходится по чужим лазить. Ты уж извини. Айда до ларька? Угощаю.
— Да ладно уж, — сделал я широкий жест. — Проставлюсь. А-то ведь ты со мной так старался, а получил очередной «облом».
— Зачем так печально, история еще не закончилась.
— В каком смысле? — от его намека по загривку поползли холодные мурашки. Как-то подустал я от разнообразных приключений.
— А скажи-ка, Игорек, — ехидно прищурился Капелевич, — сколько у тебя жен?
— Одна.
— Ой ли?
— Одна, — упрямо повторил я, поскольку сам уже не раз задумывался над этим вопросом и, кажется, нашел ответ: — Ирена. У нее и в том мире, и в этом похожая биография, у нее и тут, и там одинаковое тело — все родинки и шрамы на своих местах. Это один и тот же человек, просто существующий одновременно и тут, и там, точно так же, как и мы с тобой.
— Но ты недоговариваешь, — вкрадчивым шепотом произнес Гриша, — что она здесь не знает или не помнит того, что происходит там. Мы же с тобой не забываем, сидя в гараже, про Малха или Колодец?
— Ну и что?
— Поверь моему опыту, Игорек, такое может происходить только в одном-единственном случае — если эти миры не ее, если они для нее второстепенны. А значит, где-то поблизости, совсем рядом, находится еще один ее мир. Главный. Но вот только главный он не для нас. Интересно, как ты отреагируешь, если узнаешь, что в ее мире ты тоже всего лишь какой-нибудь таракан?
100 
