Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
54 
– Что я ему скажу? Ведь я держал Лайну на руках…
Да… плохой из меня советчик в таких вопросах.
Поднявшись наверх, все рассаживаются вокруг стола. Тишина, говорить никому не хочется.
Ладно, раз уж так дело пошло – беру вожжи в свои руки.
– Итак, мы все это видели. Отец Варшани, понимаю, что требовать от вас каких-то выводов сейчас рано, но, всё-таки – что это за место? То, что там присутствует Шерн – очевидно. Что ещё там может быть? И зачем меня настойчиво уговаривали покинуть замок на один день?
Хитропоп молчит. Он разом постарел лет на десять и теперь хорошо видно, что это, в сущности, уже немолодой и сильно загруженный заботами человек.
Брат Иан поднимает голову.
– Брат Манрике, может быть вы…
Встаёт третий научный монах. Мотнув головою, сбрасывает капюшон. Он совершенно седой, лицо изборождено крупными морщинами. Надо полагать, он тут по возрасту самый старший.
– Пожалуй… Я многое видел… ещё больше слышал и вот, что могу сказать по этому поводу. Сами того не желая, мы нанесли страшный удар прямо в сердце этого зловещего Ордена!
Глаза присутствующих оживляются. Ну, хоть что-то!
– Я… мне трудно сейчас утверждать… но, если мне не изменяет память, то, что мы увидели внизу – его святилище. Здесь рождается Шерн, и происходят основные обряды.
– Какие, брат Манрике? – очень бы мне хотелось знать, как можно побольнее наступить на хвост этой ядовитой гадине. Подкованым и окольчуженным сапогом. И давить, давить, давить – пока кровь не брызнет через кожу.
– В основе верований Ордена лежит культ Незримого. Это их божество, властное над жизнью и смертью всего живого. Ему поклоняются адепты Ордена, его именем совершаются все их злодеяния. Последнее такое святилище было уничтожено почти сто пятьдесят лет тому назад, и с тех пор о них никто более не слыхивал.
– То есть, если я правильно понимаю, во взятом сто лет назад замке, его не было?
– Замок был разрушен и это место перепахано. Сейчас уже невозможно ничего утверждать… но, думаю, что такой факт, как обнаружение святилища, наверняка был бы как-то отмечен в летописях.
– Ага… значит эти ухари отсиделись здесь? И потихоньку восстановили структуру ордена?
Манрике качает головой.
– Я бы не спешил с выводами. Мы слишком мало знаем о них. Как-никак, а сто лет прошло! Что-то старое могло отмереть…
– А новое народиться?
– И так тоже могло быть.
– Может быть, есть смысл попытать об этом нашего пленника? Да и ещё двое где-то ныкаются, может, заодно и их поищем?
Среди монахов наблюдается явное оживление. Особенно воспряли спецназеры. Кратко поясняю всем сложившуюся ситуацию.
– Ну, – потирает руки брат Иан, – это уже веселее…
– Вы уверены, что сможете заставить говорить пленного? – поднимает бровь Лексли.
– Сын мой, – нравоучительно говорит монах, – за сто лет и мы кое-чему научились…
Воображение услужливо подсовывает мне зрелище "испанского сапога". А ведь там и ещё чего-то подобное было…
– Опытом не поделитесь? – заинтересованно спрашивает Кот.
– Охотно, сын мой. Только вот боюсь, что толку с этого для вас будет не так уж и много…
– Ничего, – кивает Лексли. – Посмотрим…
– Я готов снова спуститься вниз, – говорит Манрике. – Возьму с собою троих помощников и тщательно осмотрю все помещение. Брат Монер!
– Да, ваше преподобие! – встает один из монахов-спецназеров.
– Мне потребуются также и ваши братья. Троих человек будет вполне достаточно.
– Они будут ожидать ваших распоряжений внизу.
А монах-то, монах! Даром, что в летах, а хватка у него…
– Может быть, брат Манрике, мы тоже можем быть вам чем-то полезны? – вклиниваюсь в разговор и я.
Он качает головой.
– Я бы не хотел слишком уж травмировать души ваших солдат, милорд…
Яснее и не скажешь! Только что нас вежливо послали…
– Но я имею о ч е н ь большой опыт осмотра мест преступления, брат Манрике!
– Уверяю вас, милорд, когда дело дойдёт и до этого – я лично попрошу вашей помощи!
– Но…
– Вы умеете искать следы ворожбы? Или колдовства? Можете отличить белую магию от черной? В таком случае – попрошу вас приступить к делу немедленно!
Всё! Уел меня монах! Виновато развожу руками и сажусь на место.
Тем временем хитропоп пришел-таки в себя. И вспомнил, кто тут главный бугор.
54 
