Последние отзывы

  80  

— Вы правы. Это действительно благословение, а я счастлив представившейся мне возможности познакомиться с вами и поговорить о Симоне Аронове. Я могу вспомнить о нем только с вами, моим другом Адальбером и бароном Луи!

— Прошу вас, подождите минуту! Я был бы очень огорчен, если бы вы проделали столь долгий путь напрасно…

Мейзель подошел к средневековой длинной узкой скамейке из черного дерева, которую оживляли желтые подушки. Гранильщик снял подушки, поднял сиденье, и под ним обнаружился сейф. Он набрал шифр, открыл дверцу, что-то достал и положил в карман. Затем Мейзель вернулся к столу и положил на него два крупных изумруда удивительного зеленого цвета. Камни по размеру соответствовали тем, которые разыскивал Альдо…— Видите? — спросил огранщик — До несчастного случая я думал о том, чтобы повторить камни из ожерелья Монтесумы, и даже сделал два из пяти. Я собирался огранить их, когда у меня будут готовы остальные три. Но не успел. И сейчас я хотел бы, чтобы вы взяли их на память.

Альдо взял один камень и рассмотрел его в лупу ювелира, с которой никогда не расставался.

— Невероятно! — вздохнул Морозини. — Они совершенно идеальны и могут ввести в заблуждение любого эксперта. Как вы добиваетесь такого результата?

— Позвольте мне сохранить это в тайне! Я случайно нашел секрет успеха и поклялся, что унесу его с собой в могилу. Постарайтесь понять меня! Какого бы совершенства я ни добивался, это всего лишь фальшивка, которую можно приравнять к воровству!

— Не будьте столь строги к себе! В Средние века, например, во времена Крестовых походов часто путали изумруд и перидот, который еще называют оливином. Но украшения, при создании которых их использовали, не утратили своей ценности…

— Но это связано с их историей, хотя элемент фальсификации все равно присутствует. Симон Аронов легко мог воссоздать пектораль, не отправляя вас на поиски подлинных камней. Только он все равно осознавал, что в результате получится фальшивка, и пророчество Илии не сбудется. Но довольно об этом, — с этими словами он положил камни в кожаный мешочек с застежкой-кулиской. — Прошу нас, возьмите камни, я настаиваю. Доставьте мне удовольствие. Кто знает, может быть, они вам помогут.

Теперь «изумруды» лежали в ладони Альдо. Перед их великолепием не мог устоять даже такой искушенный эксперт, как он. И тут же ему в голову пришла мысль: а что, если найти огранщика в Париже? Пусть он сделает из них копии камней из ожерелья Монтесумы. Это позволит если не выиграть время, то хотя бы заманить врага в ловушку…

— От всего сердца благодарю вас, господин Мейзель, — наконец сказал Альдо. — Для меня честь познакомиться с вами… И если вы окажетесь в Венеции, я с удовольствием приму вас у себя…

По дороге в гостиницу Морозини позволил себе не торопясь прогуляться по набережным каналов, вдоль которых раскинули ветви старые деревья. Эти каналы, если смотреть на них с высоты птичьего полета, складывались в причудливую паутину на земле Голландии. Старинные дома с разнообразными щипцами крыш, расположенные вдоль берегов, узкие горбатые мостики придавали этим водным артериям неотразимое очарование, которому Альдо впервые поддался. Возможно потому, что он пребывал в меланхолическом настроении. Разумеется, Венеция под высоким синим небом была более величественной. Но переменчивое небо Амстердама соответствовало суровой красоте этого города, расположенного на несколько метров ниже уровня непредсказуемого Северного моря. Человеческий гений, создавший дамбы, защитил его от свирепых зимних штормов. Князь задержался возле уличных музыкантов с монументальной шарманкой, которых можно встретить только в Голландии. Эти огромные машины, украшенные яркими изображениями барабанов, колоколов, статуй и военных сцен, всегда собирали вокруг себя публику. Перенести их с места на место могли только три человека. Когда шарманка оказывалась в нужном месте, каждому отводилась своя роль: один крутил ручку, чтобы завести механизм, а двое других вставали по обе стороны от инструмента и собирали деньги, которые подавали прохожие. Альдо тоже внес свою лепту и был вознагражден широкими улыбками и — как он решил — пожеланиями счастья. Во всяком случае, он на это надеялся, и, Господь свидетель, очень в этом нуждался!

Изменившаяся погода прервала его прогулку. Яркое солнце исчезло за большой серой тучей, поторопившейся освободиться от накопившейся в ней воды. Морозини побежал к гостинице и оставался там, пока не настало время отправляться на вокзал.

  80