Особенно,... 
77 
— Только ничего не меняйте в вашей программе! Мы с Лизой с радостью примем вас у себя…
— Какая восхитительная женщина! Я не спрашиваю вас о ее настроении, потому что она всегда разделяет ваши тревоги. А сейчас нетрудно догадаться, что их у вас достаточно.
— Жена в Вене вместе с детьми. Там они в большей безопасности, чем во дворце, который из-за моего магазинов больше похож на проходной двор!
— Все настолько серьезно?
— Увы… Но об этом мы поговорим за завтраком. Потягивая коктейль с шампанским, приготовленный главным барменом Жоржем, они вели легкую беседу. Затем, не торопясь, они направились к ресторану, на пороге которого знаменитый метрдотель Оливье Дабеска, давно знавший обоих, встретил их со сдержанной улыбкой. Это означало проявление неземной радости. Он подвел мужчин к «укромному столику», который забронировал Морозини. Столик располагался в глубине зала около последнего высокого окна, выходящего в сад, густо засаженный тюльпанами, незабудками и примулами!
— Великолепно, Оливье! — оценил Альдо, усаживаясь за стол. — А теперь расскажите, чем вы планируете кормить господина барона и меня?
Меню в ресторане «Ритца» было коротким, и завсегдатаи полагались в выборе блюд на Дабеска, который отлично знал их вкусы — для этого следовало обладать феноменальной памятью! — и никогда не ошибался.
Позвольте предложить вам хвостики креветок в горшочках, фуа-гра с ореховым маслом и говяжье сердце. Что касается вина, то…
— Пусть это будет сюрпризом, Оливье, — сказал Ротшильд. — Так забавнее…
Освободившись от необходимости делать выбор, мужчины заговорили о живописи. Элегантный зал с резными украшениями из светлого дерева понемногу заполнялся народом, но Дабеска сделал так, чтобы их столик, защищенный с одной стороны стеной, а с другой — окном, был как будто изолирован от других посетителей ресторана. Только убедившись в этом, в перерыве между говяжьим сердцем и сыром «бри», Морозини решился задать свой вопрос:
— Вы были в курсе почти всех секретов Симона. Никто не был так близок ему, как вы…
— Да, это так, и я этим горжусь. Знакомство с ним — это привилегия, которую я рад разделить с вами и Видаль-Пеликорном. Вы были его верными помощниками. Спрашивайте. Если смогу, я вам отвечу.
— Знаете ли вы мастера, который сделал для Симона копии камней для пекторали?
— Да. Должен признаться, что я даже прибегал к его услугам два и три раза. Мне кажется, второго такого мастера нет. Он вам нужен?
Альдо, у которого словно гора с плеч свалилась, оставалось только рассказать все о деле Вобрена и о той проблеме, с которой он столкнулся. Луи слушал его, не прерывая, пока князь не дошел до истории с безуспешными поисками футляра для веера с двойным дном.
— Позвольте мне прервать ваше повествование! У меня есть возможность поговорить с королевой Елизаветой и принцессами…
— И вы сумеете убедить их показать вам веера?
— Я постараюсь этого добиться. Простые смертные знают нашу ротшильдовскую страсть к коллекционированию. Во всяком случае, вы проверите эту гипотезу. Правда, остается еще один веер, местонахождение которого неизвестно.
— Вот почему я задумал сделать копию проклятого ожерелья. Но отведенное мне время «сжимается», словно шагреневая кожа…
— Я дам вам адрес мастера. Вы ведь знаете Амстердам?
— Достаточно хорошо.
— Ювелир живет там, — сказал барон Луи, вынимая из нагрудного кармана блокнотик. Он написал несколько слов и вырвал листок. — Обязательно скажите, что вы пришли от меня…
Этой ночью Альдо впервые спал спокойно. Прежде чем лечь в постель, он позвонил в Венецию и попросил Ги Бюто первым же поездом прислать в Париж своего секретаря Анджело Пизани с книгой, и которой был рисунок ожерелья с пятью источающими зло изумрудами…
8
ОГРАНЩИК ИЗ АМСТЕРДАМА
Выйдя вечером из поезда на Центральном вокзале, Альдо испытывал лишь одно желание: лечь в удобную постель и выпить грога, подогретого вина пли любого другого напитка, лишь бы он помог согреться. Путешествие через северные равнины Франции, через Бельгию и Голландию показалось ему чрезвычайно скучным: везде шел дождь. Было похоже, что Альдо оказался в кинотеатре, где смотрит фильм с испорченной пленкой. Когда он прибыл в Амстердам, то там погода оказалась совсем ужасной. Поэтому Морозини не задержался на вокзале, чтобы как следует рассмотреть потрясающее здание из красного кирпича, построенное по образцу Рийксмузеума[70] и протянувшееся в длину на сотни метров. Князь сел в такси и попросил водителя ехать в отель «Краснопольский». Там — он это знал — обязательно найдется необходимое средство для его слабых бронхов (Альдо не сомневался, что уж насморк, по крайней мере, ему обеспечен).
77 
