Особенно,... 
14 
Тут его прервал залп ружейных выстрелов. Сперва я решил было, что он дал какой-то незаметный сигнал к нашему уничтожению. Но стреляли высоко с гор, и внезапно я понял, что на людей генерала совершено нападение. Ко мне возвратилось мужество. Наверняка это правительственные отряды подошли к нам на помощь!
Но облегчение мое длилось недолго. Почти в то же мгновение генерал Лю Фан проревел приказ и помчался сломя голову под укрытие близлежащей скалы.
Неожиданно опять пошел дождь – тяжелый, мутный, как испарения, дождь, затянувший даль туманной пеленой. Теперь у меня вообще не было ни малейшего представления о том, что происходит вокруг, кроме одного: солдаты генерала стреляют в нас.
Люди мистера Лу схватились за оружие, но половина из них была перебита, прежде чем они успели дотянуться до ружья. Оставшиеся в живых пытались найти укрытие. Мистер Лу схватил меня за руку, и мы вместе побежали к вымоине, где могли чувствовать себя в относительной безопасности и надеяться, что худшее нас минет. Мы бросились на землю и вжались лицами в мягкий мох. Между тем битва трех противников продолжалась. Хорошо помню, что мне показалась примечательной чудовищная интенсивность пулеметного треска и что я поневоле задался вопросом: как это китайская армия ухитрилась обзавестись подобной артиллерией? Китайцы известны весьма жалким качеством своих ружей и полным пренебрежением к уходу за огнестрельным оружием.
Пули вокруг нас так и свистели, и всякое мгновение я был готов к тому, что одна из них поразит меня. Стараясь, чтобы меня услышали сквозь шум битвы и вопли раненых, я закричал:
– Кто они такие, мистер Лу?
– Понятия не имею, мистер Муркок. Мне известно лишь, что нам и прежде ничего не стоило расстаться с жизнью, а теперь наши шансы погибнуть резко возросли. Для них, несомненно, куда важнее уничтожить генерала Лю Фана, нежели спасти нас! – он рассмеялся. – К моему прискорбию, придется вернуть вам деньги, которые вы мне заплатили. Я не выполнил своей части нашей сделки. Вряд ли вы отыщете теперь Долину Утренней Зари. Моя помощь оказалась бесполезной.
– Сожалею, но вынужден согласиться, – сказал я и хотел было продолжать, как услышал приглушенное чмоканье пули, попавшей в плоть. Я поднял голову. Сперва мне показалось, что это ранило меня, но я ошибся. Мистер Лу. Он, должно быть, умер сразу, потому что не одна, а сразу две пули почти одновременно попали ему в голову.
Глубокая грусть охватила меня. Неожиданно я понял, как ценил общество умного, образованного китайского джентльмена. Однако вид его размозженной головы вызвал у меня приступ дурноты, и мне пришлось отвести глаза.
Смерть мистера Лу точно послужила сигналом к окончанию битвы. Вскоре после этого замолкли пулеметные очереди, и я осторожно выглянул, стараясь увидеть что-нибудь сквозь проливной дождь. Повсюду царила смерть. Наши люди лежали мертвыми среди разбитых, расстрелянных безделушек, которые они везли так долго и завезли так далеко. Немногие оставшиеся в живых сложили оружие и подняли руки. Генерала Лю Фана нигде не было видно (позднее я узнал, что он позорно бежал, бросив своих приверженцев на произвол судьбы). Куда бы я ни бросил взгляд, кругом на земле лежали тела солдат наместника. Тогда я встал и тоже поднял руки. Донеслось несколько одиночных выстрелов, и я предположил, что добили раненых, как это принято в Китае.
Мне пришлось ждать по меньшей мере десять минут, прежде чем я впервые увидел наших «спасителей». Все они были конные. Они носили кожаные шапки, немного похожие на монгольские. Вооружение их составляли легкие ружья незнакомого образца. Поверх просторных блуз, шелковых или хлопчатобумажных, они надели от дождя кто кожаный плащ, кто стеганую куртку. Это были уроженцы северного Китая, красивые рослые люди, отличавшиеся особенной заносчивостью в поведении; ни один из них не носил косы. У большинства были нарукавные повязки – единственные их знаки различия – со сложным узором в виде круга о восьми тонких лучах, похожих на стрелы. Внезапно я осознал: они вовсе не были солдатами правительства. Сомнений больше не оставалось: это какая-то банда мятежников, сражающаяся с генералом Лю Фаном либо по собственным соображениям, либо в союзе с правительственными войсками.
Наконец я увидел сквозь туманную завесу дождя их предводителя. Это был именно их вожак – я понял это по тому почтению, с которым остальные всадники уступали ему дорогу. Да и редко увидишь в этих краях такого роскошного черного арабского жеребца, как тот, что был под ним.
14 
