Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
44 
– Эх ты, а ну-ка изложи! Публика ждет.
– Являясь личным любимцем Сталина, после войны «Ябуковский» (это неофициальное имя нашего общего любимца) командовал придворной танковой дивизией – Кантемировской. Когда в 53-м началась заварушка, командир Таманской дрогнул на ГБ лапку поднимать, его к одной стеночке с ними и поставили впоследствии, а Якубовский не дрогнул. Он готов всегда выполнить любой приказ партии и правительства, тут главное, кто первый прикажет, если бы Берия приказал, Якубовский все Политбюро перевешал бы, но Берия не приказал… Посла того и взошла его звезда, все правители ему благодарны.
– Глядишь, еще маршалом станет, начальником Генерального штаба.
– Нет, таких на более деликатные должности посылают, демократами править, например. Там только такой и нужен.
Пророческие слова молодого лейтенанта сбылись ровно через три месяца, когда генерал армии Якубовский получил звание Маршала Советского Союза и должность Главнокомандующего Объединенными Вооруженными силами стран Варшавского Договора. А может быть, лейтенант вовсе и не был пророком, просто имел где-то контакт с подножием пирамиды власти. Там, в пирамиде, все знают, и прошлое и будущее любого из 250 000 000.
Наш комдив после того незабываемого вечера приуныл. Но, как оказалось, напрасно. Сразу после повышения Якубовского забрали и нашего генерала на повышение в Штаб Варшавского Договора. Хорошие дела видать, не забываются.
Новые веяния
Всеармейское совещание молодых офицеров.
Москва. Кремль
26 ноября 1969 года.
О том, что начальник Главного политического управления Советской Армии генерал армии Епишев сражен глубочайшим склерозом, говорили давно и упорно. Злые языки утверждали, что в момент, когда он переворачивает страницу, он полностью забывает то, что только что прочитал.
Слухам я верить не привык, ибо точно знал о централизованном происхождении многих из них. В последующем, однако, я имел возможность убедиться в том, что на этот раз они достоверны.
Епишев поднялся на трибуну, откашлялся, выпил воды и нудным монотонным голосом начал читать про исторические решения съезда партии (которые никогда почему-то не претворяются в жизнь), про заботу дорогого Ильича, про дальнейшее развитие сельского хозяйства и укрепление оборонной мощи.
С первыми словами докладчика многотысячная аудитория склонилась над своими блокнотами и судорожно начала конспектировать то, что говорит человек, занимающий такое высокое положение в партии, армии и государстве. Я тоже склонился над своим блокнотом, делая вид, что пишу. Не записывать того, что говорит докладчик, значит выделяться на фоне тысяч других. Сам я лично к писанию конспектов питаю органическое отвращение. В данном случае это было совершенно нелепо, во-первых, потому, что его выступление все равно будет опубликовано во всех военных газетах, а во-вторых, потому, что более того, что ежедневно публикуется в «Красной Звезде», он нам все равно не скажет. Так оно и было, он, как по нотам давно всем осточертевшей мелодии, повел за собой аудиторию в дебри марксистско-ленинского словоблудия. Все было так привычно! Но вдруг зал зашевелился…
Епишев на полуслове оборвал свою яркую запоминающуюся речь и начал читать ее вновь с самого начала. От имени и по поручению… поприветствовал всех присутствующих, на что зал ответил бурными аплодисментами. И все присутствующие вновь начали записывать то, что они только что записали.
Минут через пять Епишев вновь оборвал свое выступление и начал читать новое предложение, совершенно не связанное с тем, которое он неожиданно прервал. Зал скорее почувствовал, чем понял, что докладчик повторяется, приводит те примеры, которые уже приводил, и выкрикивает те лозунги, которые только что выкрикивал.
И тут все догадались, все поняли, что происходит. По недосмотру референтов (за что только икру пожирают?) Епишеву дали написанный кем-то доклад, но в двух экземплярах: сначала две первые страницы, затем две вторые и так далее. У нас в армии просто не принято, чтобы докладчик читал свою речь предварительно, перед выступлением, и Епишев следовал непреклонно неписаному правилу. По залу пробежала легкая рябь недоумения. Но докладчик, явно не привыкший замечать реакцию публики, продолжал свое монотонное чтение. Так он и прочитал страниц сорок вместо двадцати, то есть каждую дважды. Завершив историческое выступление, начальник ГлавПУРа победителем вернулся на свое место в президиуме, где сидел министр обороны Маршал Советского Союза товарищ Гречко и другие склеротики и одряхлевшие маразматики. Никто из них не заметил случившегося.
44 
