Последние отзывы

  9  

— Менталитет?

— Наш отдел информации составил отчет по спектру значений этого слова.

Бирюкова положила на стол пухлую папку.

— Черт бы побрал этот язык! Покороче, Валя: главный смысл слова все знают, а вот каков диапазон?

— От национальных особенностей характера до психологических заболеваний.

— Консультанта по психологии ко мне.

— Товарищ Кунц уже ждет в приемной.

— Введите.

Пожилой человек с академическими сединами, лауреат многих государственных премий, ас психологической экспертизы в отношении государственных преступников, поздоровался почтительно, но без особого трепета.

— Товарищ Кунц, что вы можете доложить мне о возможностях влияния на менталитет?

— Вверенная под мое руководство спецлаборатория занимается этой проблемой уже два года. Отчет о проделанной работе в восьми томах может быть представлен вам через месяц. Смету расходов на более подробные изыскания могу представить завтра. Мощностей нам не хватает, товарищ генерал. Институт бы нам!

— Что же вы выяснили за эти два года, изложите в своих словах.

— Влияние на менталитет делится на контактное и бесконтактное. По контактному влиянию работы проводились давно. Наилучших результатов в прошлом добились: испанская инквизиция, потом… ну, немцы, словом, однако, довели это до совершенства наши отечественные специалисты. С бесконтактным влиянием дело обстоит значительно сложнее. Теоретические изыскания дают основания предположить, что бесконтактное воздействие может быть значительно более сильным, а главное — долговременным.

— Объясните подробнее.

— Наиболее исследованным примером может служить гипноз. Затем — экстрасенсы с их методами. Некоторые люди, их очень мало, могут внушать другим людям что угодно и контролировать их поведение. Не исключена возможность создания аппаратуры, усиливающей такие способности. С ее помощью обычный человек смог бы подчинить себе большие группы лиц. Для разработки такой аппаратуры нам бы понадобились дополнительные ассигнования и расширение штатов. В успехе работы в течение пяти-шести лет я уверен.

— И как бы это выглядело в конечном счете?

— Нечто вроде шлема, соединенного с блоком питания. Человек на себя его надевает и приказывает другим, что считает нужным. А те под влиянием многократно усиленного биополя выполняют. Более подробно могу доложить через неделю со сметой расходов.

— Идите, Кунц. Через трое суток вас вызовут. Чтобы все было готово. И — полная секретность.

Оставшись наедине с Валей, Мудраков заходил по кабинету.

— Что, Валя, похоже это на мыло? Или таки обогнали нас гады американцы?

— Копировать дешевле, чем разрабатывать, товарищ генерал. Если товар сам идет в руки…

— Чтоб, кроме нас с тобой, об этом разговоре никто не знал. Кунца, как доклад принесет, — в спецобработку. Но ненадолго, суток на двое максимум, чтоб шума не было. Дополнения к докладу пусть пишет своей рукой. А потом в автокатастрофу — аккуратненько только, чтобы без накладок.

Подготовь мне тем временем доклад в Политбюро. Чтоб помудреннее было. О том, что Кунц говорил, ни слова.

Валя уплыла исполнять, а Мудраков сделал вольт в кресле и уставился на воробышка, прыгавшего по заоконной ветке. Шефы КГБ в последние годы менялись часто. Не все из них уходили в отставку по своей воле. Предшественник Мудракова внезапно скончался от разрыва сердца. Разрыв этот был настолько очевиден, что даже вскрытия не делали. Зная все это, Мудраков давно уже подумывал, как взять тяжкие бразды правления в свои руки. Если не КГБ — то кто же выведет страну из кризиса?

Академик Кунц весь остаток дня был не в духе. Он был почти уверен, что теперь-то уж ассигнования на исследования пойдут щедрым потоком. Как составить доклад, чтоб выглядело и солидно, и перспективно, — он знал, как никто другой в Академии. Как отчитываться по результатам лет через пять-шесть — он не волновался. Шефы КГБ в последние годы менялись часто. И не все из них уходили в отставку по своей воле.

Совещания Политбюро в последнее время проводились в кремлевском бункере. Во избежание эксцессов. Внутренность зала для совещаний ничем не отличалась от обычной. Были даже сборчатые шторы фестончиками, прикрывавшие несуществующие окна. На стене — мозаичное изображение Ленина на броневике. Кресла — достаточно удобные для сидения и недостаточно уютные, чтобы задремать. Словом, все было привычно.

  9