26 
– В смысле?
– Ну, последний раз ее трудоустроили девять лет назад. Когда же вы могли нанять ее на работу?
– Да вот позавчера и наняла.
Людмила распахнула глаза:
– Как такое может быть?
– А вот так! – Я скорчила многозначительную мину. – Как будто вы маленькая девочка и ничего не понимаете. Очевидно, ваш менеджер скрыла эту сделку от начальства и забрала комиссионные себе. Я же говорю, у вас здесь одно жулье!
– Какая сотрудница с вами работала?
– Ну, такая... – я замахала руками, – красивая девушка, волосы у нее такие... тоже красивые.
– Оля Кожанова?
– Точно.
Люда остолбенела, поражаясь коварству коллеги. Я подлила масла в огонь:
– Советую вам завтра с утра купить газету «Работа» и начать искать новое место. Скоро на ваше руководство будет заведено уголовное дело, фирму прикроют.
На глазах у Людмилы выступили слезы.
– Господи, да я ведь только месяц назад сюда устроилась! Это моя первая работа! Я еще зарплату не успела получить!
– Ну, не надо расстраиваться, не все так плохо. Зато вас покажут по телевизору, в программе «Криминальные новости». Ваши знакомые смотрят Первый канал?
Она принялась рыдать, и я с шумом вздохнула:
– Ладно, считайте, что вам повезло, вы имеете дело с добрым человеком. Мне вас жалко, я не буду ничего предпринимать против вашего агентства. Возможно, ваш менеджер ни в чем не виновата. Так что работайте на здоровье.
Всхлипывания прекратились. Я продолжила:
– Но воровку Рзаеву необходимо наказать по всей строгости закона, вы согласны?
Люда часто закивала.
– Позвольте, – я взяла у нее из рук личное дело Светланы, – следствию понадобятся эти документы. Где у вас ксерокс?
Отличный японский копировальный аппарат делал тридцать копий в минуту. Мне же требовалось скопировать всего четыре страницы. Когда я покинула «Домовенок», на руках у меня была анкета соискательницы Светланы Ивановны Рзаевой с фотографией (все та же «бегемотиха»), ее автобиография и два листа бумаги с информацией о предоставленных рабочих местах. Вечер прошел на редкость удачно.
Дома я первым делом заварила чай, рука сама собой потянулась к холодильнику за тортом. Торта на привычном месте не оказалось. Я вспомнила, что решила худеть и сижу на голодном пайке. Пришлось пить чай с «таком», потому что сахар тоже закончился.
Я вытащила добытые в «Домовенке» документы и внимательно их изучила. В своей автобиографии, написанной от руки с кучей орфографических ошибок, Светлана опять наврала: заявила, что мать у нее инженер по технике безопасности, а отец строитель. Должно быть, бедняжка страдала жутким комплексом неполноценности. Ну нет отца и нет, что же теперь, удавиться? И мать на инвалидности – разве это позорно?
Наибольший интерес вызвала у меня информация о бывших работодателях Рзаевой. Первой была некая Кристина Олеговна Самолис, проживавшая на улице Космонавта Волкова. Знаю эту улицу, расположена в районе метро «Войковская». Второй работодатель... я не поверила своим глазам. Должно быть, это какая-то шутка. Беатриче Анастасовна Попа – разве так зовут реальных людей? И адрес этой экзотической дамы – Романов переулок, дом 7, квартира 2. Нет, в агентстве «Домовенок» определенно работают шутники. Даже представить не могу, при каких обстоятельствах Света Рзаева могла получить работу в двух шагах от Кремля!
От размышлений меня оторвал телефонный звонок.
– Привет, что делаешь? – поинтересовалась Зоя Аникович.
– Да ничего, – я покосилась на остывшую чашку, – чай пью.
Подруга неожиданно на меня набросилась:
– Пока ты дома чаи распиваешь, там всех мужиков разберут!
– Где это «там»?
– В фитнес-клубе. Давай собирайся, позанимаемся на тренажерах! Знакомые уехали в отпуск и отдали мне два абонемента.
– С ума сошла? Уже десять вечера! Все закрыто.
– Ну, Люська, ты и деревня! – засмеялась Зойка. – Да ближе к полуночи в фитнес-клубах самый аншлаг! Знаешь, какие роскошные самцы приходят мышцы накачать?
– А что же они днем делают?
– Днем они накачивают кошелек. Я же тебе говорю, там не какой-нибудь сброд, а приличные люди: бизнесмены, директора фирм, дипломаты, политики. И одного из них можно взять тепленьким.
Я вздохнула:
26 
