50 
– Вы ясновидящий? – в свою очередь улыбнулся Морозини.
– Боже сохрани! Впрочем, для тех, кто знает нашу историю и наши традиции, Прага – особенный город. Вы, наверное, помните, что на географической карте она представляет собою вершину замкнутого треугольника, два других угла которого – Лион и Турин. Все три города похожи. Во всех трех полно потайных ходов, извилистых улочек, но из трех только Прага – колдовской город.
– Это потому, что Рудольф держал при дворе целую армию магов, колдунов, алхимиков и прочих кудесников?
– Нет, это связано с легендой, возникшей задолго до Рудольфа. Наше предание гласит, что после разграбления Иерусалима некоторым евреям удалось унести с собой в изгнание камни от сожженного Титом храма. Они привезли их в Прагу. Из этих камней, проделавших такой дальний путь, была сложена синагога, самая древняя, та, которую сегодня называют Староновой. Вы ее увидите, если поедете в Прагу... А я уверен, что поедете!
Взгляд Ротшильда затуманился, голос стал глухим, было похоже, будто перед его мысленным взором возник дорогой ему образ...
– Я бы поехал... – тихо сказал Морозини.
– Что-то говорит мне, что вы об этом не пожалеете. У меня ведь бывают прозрения. Сейчас я во власти очень сильного чувства, настолько сильного, что я хотел бы отправиться туда вместе с вами. К сожалению, у меня сейчас нет такой возможности, но я постараюсь помочь вам.
Барон достал из футляра рыбьей кожи визитную карточку с позолоченными уголками, черкнул на ней несколько слов, положил ее в конверт и тщательно заклеил его. Потом он вырвал из записной книжки листок, написал имя, адрес и протянул бумажку своему собеседнику.
– Можете запомнить?
– У меня отличная память, – ответил Альдо, глядя на текст, с которым, как он понял, ему придется расстаться. – Раз увидев, я уже не забуду!
Тогда барон зажег спичку, положил тонкий листок в кофейное блюдце, а когда бумажка сгорела, размешал пепел ложечкой так, чтобы он превратился в однородную массу, наподобие порошка. После этого он взял блюдце в руки и дунул на пепел. Частички разлетелись по воздуху, точно крошечные черные мушки. И только затем передал Альдо конверт.
– Отдадите ему это, и я смею надеяться, он вас примет.
– Вы не уверены?
– С ним никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Даже моя рекомендация может не сыграть никакой роли. Это удивительный человек... Очень требовательный, несговорчивый... Настоящее не интересует его... Он пользуется огромным уважением. Говорят, он наделен необычайными способностями и даже владеет секретом бессмертия...
– Симон знает его?
– Понаслышке – наверняка. Но я не думаю, что они встречались. Может быть, потому, что сам Симон этого не хотел. Он слишком хорошо знает, скольким опасностям подвергается сам и все, кто его окружают, и вряд ли захотел бы навлечь их на такого человека.
– А я, я, по-вашему, способен решиться на такое... святотатство?
– Другого средства нет, – вздохнул барон Луи. – Вы нуждаетесь в его помощи... Но вот вам мой совет: не пускайтесь в одиночку в это путешествие! В таком городе, как Прага, опасность подстерегает на каждом шагу, она может явиться неизвестно откуда. Нужен надежный спутник.
– Понятно. Но все же не следует ли попытаться разыскать Симона?
– Просто не знаю. Ну, раз уж вы едете в Богемию, можете съездить в Крумлов, но будьте осторожны! Вполне возможно, Симон уединился по доброй воле и наши поиски способны вызвать у него раздражение. Со своей стороны, я рассчитываю на помощь моего многочисленного разветвленного семейства. Некоторые мои родственники знакомы с ним, уважают его, и, знаете ли, наша семейная служба информации работает ничуть не хуже, чем во времена нашего предка Майера Амшеля, который выпустил из своей меняльной лавочки во Франкфурте пять стрел, ставших основой нашего герба... Пять его сыновей разлетелись по всей Европе...
– Мы еще увидимся?
Барон не ответил. Человек, сидевший за соседним столиком, сложил свою газету и, подозвав официанта, попросил счет. Ротшильд дождался, пока официант удалится, и лишь тогда заговорил снова:
– Возможно. Но не скоро. Завтра утром я покину Венецию и направлюсь в Акону, где, надеюсь, мою яхту уже отремонтировали. Я сообщу вам новости, если они будут...
И тут на его обычно невозмутимом лице отразился ужас.
– О Господи! По-моему, к вам идет гостья. Вы разрешите мне поскорее исчезнуть?
Действительно, по переполненной посетителями террасе, подобно большому кораблю, прокладывающему себе путь среди лодочек, забивших порт, волоча за собой шлейф пунцового муслина, плыла маркиза Казати. На надменной голове светской львицы колыхался целый лес из драгоценных перьев райских птиц. Вероятно, долгий разговор двух мужчин заинтриговал ее, и теперь она решительно направлялась к их столу, чтобы выяснить, в чем дело. Барон Луи встал, пожал руку Морозини, поклонился даме с грацией распорядителя бала XVIII века и, попетляв между столиками, вскоре исчез в опускающихся на город синеватых сумерках. Альдо тем временем тоже поднялся, но только затем, чтобы склониться над протянутой ему длинной рукой, унизанной жемчугами и рубинами.
50 
