В отличие от Джаспера Крауча, Мильчер был полиции плохо знаком. Вернее, совсем не знаком. И дом его с аккуратно подстриженным газоном и красивой живой изгородью из можжевельника не выглядел обиталищем преступника. По виду здесь мог обретаться зубной врач. Единственный необычный, привлекающий внимание предмет стоял на подъездной дорожке: приземистый, густо хромированный мотоцикл.
— Харлей-1400, - заметил, еще не успев вылезти из машины, Кардинал. — Серьезная штука.
— Приплати мне, я и то на них не сяду, — сказала Делорм. — У меня друг разбился на мотоцикле. В двадцать шесть лет. Столкнулся с бетоновозом.
— Мужского пола друг-то?
— Мужского. Считал, что круче его не бывает, а видно, ошибался.
Кардинал осторожно постучал в дверь черного хода. Было шесть часов — они выждали время, когда Мильчер должен был вернуться с работы. Дверь открыла женщина за тридцать, в деловом костюме. Как бы уравновешивая этот деловой облик, в руках у нее была кастрюля.
— Да не интересуюсь я религией! — сказала она через сетчатую дверь. — Сколько раз вам говорить!
Делорм показала ей свой полицейский знак.
— Род Мильчер дома? Нам надо задать ему ряд вопросов.
Женщина не шелохнулась, только чуть склонила голову набок и крикнула:
— Род! Тут полицейские! Зубную щетку тебе положить?
Она приоткрыла сетчатую дверь:
— Входите побыстрее. А не то мошкара влетит.
Дверь вела в прихожую, а оттуда в кухню. Кардинал и Делорм встали возле накрытого на две персоны кухонного стола из жаростойкого пластика, в то время как женщина азартно орудовала картофелечисткой.
— В чем дело, офицеры?
Тщедушный мужчина в клетчатой рубашке и штанах цвета хаки обратился к ним из коридора. В кухню он не вошел.
— Вы являетесь зарегистрированным владельцем пистолета тридцать второго калибра, модели «кольт полицейский образцовый», не так ли, мистер Мильчер?
— Да. Неужели нашли?
— Что вы можете сообщить нам об обстоятельствах кражи?
— Я уже все сообщил. Все записано.
— Нам хотелось бы услышать это снова, — сказала Делорм.
— Мы с женой на неделю уехали в Торонто, а когда вернулись, пистолета не было. Как и некоторых других вещей — стереосистемы и видеокамеры.
— Во-первых, почему вам разрешено иметь пистолет?
— Я работаю у Зеллера. Занимаюсь просроченными платежами. Часто приходится принимать большие суммы поздно вечером, когда бронированного фургона уже нет.
— Вы и сейчас там работаете?
— Да.
— Не покажете ли нам, где стояла стереосистема? — спросил Кардинал.
Мильчер перевел взгляд с него на Делорм и обратно. Потом сказал:
— Она находилась вот здесь.
Они проследовали за ним в гостиную, почти сплошь выдержанную в белых тонах: белый ковер, белые шторы, белый под кожу диван и такое же кресло. Мильчер махнул рукой в сторону стеллажа — там стоял стереомагнитофон «Ямаха» с колонками.
Подойдя, Делорм разглядывала систему:
— Быстро вы восстановили пропажу.
— Это старая. Она у меня в подполе хранилась.
— А выглядит как новенькая.
— И слишком дорогая, чтоб храниться в подполе, — добавил Кардинал.
Мильчер пожал плечами:
— Не вижу связи с моим пистолетом. Так вы нашли его или нет?
— Где хранился пистолет? — спросила Делорм.
— Вот здесь, в шкатулке.
Мильчер указал рукой на стоявший на полке небольшой дубовый ящичек. Засов замка был сломан.
— Кому еще было известно местонахождение пистолета?
— Никому. Нет, жене конечно. А больше никому. Послушайте, вы так и не сказали мне, объявился мой пистолет или нет. Я ведь сделал заявление по всей форме, как положено. По-моему, я вправе знать.
— Ваш пистолет не найден, — сказал Кардинал. — Но мы подозреваем, что найдена одна из пуль к нему.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вы и патроны хранили?
— Ах да. И их тоже украли. Надо сказать, они были очень старые и, по-моему, даже негодные.
— Вам знакома эта молодая женщина? — спросил Кардинал, показывая Мильчеру фотографию Рыжика, которую он снял утром. Пластыря на голове видно не было, и заметить, что снимок сделан в больнице, никто бы не мог. На снимке она казалась погруженной в мечтания.
— В глаза ее не видел, — сказал Мильчер. — А почему вы спрашиваете?
— Потому что пуля, которую мы обнаружили в ее голове, похоже, ваша.