Особенно,... 
72 
– Вы что-то скрыли от нее?
– Не представляю, как мы могли бы поступить иначе, – снова вмешался Адальбер. – Вы в состоянии себе представить, что было бы, если б в светской беседе мы признались ей, что в течение двух часов, распластавшись на террасе этого дома, мы подслушивали секретный разговор, который она вела с неким Александром...
– Голоцени? Ее кузеном? А почему он вас заинтересовал?
– Мы дойдем и до этого, – снова заговорил Альдо, – но, прежде чем рассказывать дальше, мы хотели бы знать, что вы о нем думаете, как к нему относитесь.
Чтобы лучше обдумать ответ, Лиза подняла к потолку большие темные глаза, потом вздохнула:
– Никак! Или почти никак! Он один из тех дипломатов, всегда вылощенных, но вечно без денег, умеющих с чувством целовать патрицианские ручки, но не способный достичь вершин карьеры. Два-три человека такого рода всегда болтаются при посольствах и в правительственной среде. Очень любит деньги...
– Прекрасно! – Альдо расцвел внезапной улыбкой. – После такой характеристики Адальберу будет намного легче рассказать вам про нашу вылазку, про то, что мы подслушали и что увидели потом. Он прирожденный рассказчик!
Теперь уже Видаль-Пеликорн расцвел, словно подсолнух, которого коснулся ласковый солнечный луч. Он бросил на Морозини исполненный благодарности взгляд – ведь тот дал ему возможность блеснуть перед девушкой, что все больше и больше занимала его мысли. В наилучшем расположении духа он со всем блеском остроумия, в подробностях описывал ночную сцену, а главное – то, что последовало за ней: странное и очень короткое посещение Александром виллы, только что перешедшей в собственность баронессы Гуленберг.
Лиза слушала внимательно, однако не удержалась от замечания; сопровождавшегося полуулыбкой:
– Подслушивать под окнами – это что-то новенькое! Вот уж не предполагала, что вы способны на такое. Тем более – под окнами друзей.
– Позволю себе напомнить вам, что вплоть до сегодняшнего дня графиня вовсе не считала нас своими друзьями. И, разумеется, если то, что мы услышали, кажется вам забавным...
Рука легла на руку Морозини.
– Не сердитесь! Моя совершенно неуместная ирония – всего лишь маска тревоги. То, что вы узнали, более чем серьезно, и надо немедленно сообщить об этом бабушке. Что до меня, то я не так уж сильно удивлена: мне никогда не нравился этот кузен!
Она проворно вскочила и направилась было к двери, но Адальбер удержал ее, схватив за полу юбки:
– Не спешите так! Не исключено, что сейчас важнее другое.
– Да что же, господи? Я хочу, чтобы этот субъект немедленно покинул наш дом!
– Ну да, и ускользнул бы от нас, и нам бы стоило адских трудов снова его настигнуть? – усмехнулся Альдо. – Вы рассуждаете, словно безрассудная девчонка! Здесь он, по крайней мере, у нас на глазах. Чутье подсказывает мне, что он может привести нас к Эльзе!
– Вы бредите? Он не слишком умен, зато хитер, как старый лис...
– Возможно, но даже старые лисы иногда попадаются на улыбку хорошенькой девушки, – ответил Альдо. – Так что вы будете с ним обворожительны, моя милая, даже если...
Темные глаза стали еще темнее от гнева.
– Во-первых, я не ваша «милая», а во-вторых, вы не заставите меня любезничать с этим старым козлом! Представьте себе, он, в его-то возрасте, вздумал на мне жениться!
– И он тоже? Да вы прямо-таки представляете опасность для общества!
– Не грубите! Если мои собственные чары кажутся вам недостаточно сильными, так знайте: деньги моего отца делают меня неотразимо привлекательной. Собственно говоря... я никогда не была так счастлива, как в те два года, когда скрывалась под обносками Мины, – прибавила она с горечью, тронувшей Морозини: до сих пор ему как-то не приходила в голову эта сторона вопроса.
Расстроенный тем, что невольно обидел Лизу, Альдо хотел было взять ее за руку, но в эту минуту где-то в глубине дома прозвонил обеденный колокол.
– Идите к столу! – вздохнула Лиза. – Увидимся позже...
– А вы не пойдете?
– У меня есть прекрасное оправдание для того, чтобы не видеть физиономию Голоцени. Так позвольте мне им воспользоваться!
– Я понимаю ваши чувства, – мягко сказал Адальбер, – но, возможно, вы поступаете опрометчиво. Для такого человека, как он, и трех пар глаз и стольких же пар ушей может оказаться недостаточно.
– Обходитесь своими, только не забудьте зайти попрощаться со мной перед уходом!..
Лиза надеялась спокойно поразмышлять в одиночестве, но надеждам ее не суждено было сбыться. Не успела она произнести последнюю фразу, как в комнату вихрем ворвалась ее бабушка. Казалось, старая графиня страшно взволнована. За ней тенью следовал Александр.
72 
