Особенно,... 
71 
– Что ты сказал?
– То, что ты слышал. Охотно допускаю, что в это трудно поверить, но нет ни малейших сомнений – это действительно был наш милый Солманский, нежный тесть бедняги Эрика Фэррэлса, а в будущем, как знать, может, и твой. Все при нем: дурацкий вид, римский профиль и монокль. Если только это не его безупречный двойник, значит, он собственной персоной.
– Я думал, он в Америке.
– Надо полагать, теперь его там нет. Ну а что до того, чем он занимается здесь...
– Нетрудно догадаться? – предположил Морозини, уже успевший прийти в себя и собравшийся продолжить бритье. – Во вчерашней драме без него, конечно, не обошлось. Я был почти уверен, что эта Гуленберг причастна к двойному убийству, теперь же голову даю на отсечение. То, что Солманский у нее появился, – все равно что расписка в этом. Мы оба знаем, на что он способен...
– ...особенно когда речь идет о камнях из нагрудника. Откуда он мог узнать, что это – тот самый опал?
Но ведь Симон Аронов узнал. Почему же не узнать его заклятому врагу? Не забудь, что Солманский считает, будто обладает и сапфиром, и алмазом, я убежден, что кража из Тауэра – его рук дело.
– Я тоже, и, кстати, у меня, кажется, появилась идея...
Присев на край ванны, уставившись в потолок и округлив рот, Адальбер принялся следить за колечками дыма от своей сигареты. Альдо воспользовался передышкой, чтобы закончить бритье, затем повернулся к другу:
– Ставлю десять против одного, что знаю, какая у тебя идея!
– Да?
– Уж не собираешься ли ты посоветовать милейшему суперинтенданту Уоррену пройти несколько запоздалый курс лечения целебными водами Бад-Ишля?
– Именно, – признался археолог. – К сожалению, я совершенно не представляю себе, чем он может быть нам полезен. Здесь он не располагает никакой властью...
– Не сомневаюсь, он вполне способен себе ее обеспечить. В конце концов, он идет по следу международного вора, и, коль скоро дело касается драгоценностей короны, он должен быть готов извернуться как угодно... Разумеется, при условии, что у него есть хоть хвостик улики... Итак, вывод: напиши ему! Во всяком случае, хуже от этого не станет.„ А теперь дай мне спокойно одеться и сам последуй моему примеру.
Через час, накинув поверх смокингов удобные местные лодены, они сели в «Амилькар», к которому госпожа фон Адлерштейн уже привыкла, и отправились в Рудольфскроне. Там их ожидал сюрприз: Днем приехала Лиза. По приказу бабушки, которой невыносима была мысль о том, что раненая внучка страдает вдали от нее, большой черный лимузин – тот самый, который октябрьской ночью выезжал из замка Адлерштейнов, – отправился встречать ее на пристань, а Иозеф с одним из самых крепких лакеев переплыли озеро на пароходе и привезли девушку, закутанную в теплые одеяла и снабженную самыми горячими напутствиями Марии Браунер. Она неплохо себя чувствовала и сейчас отдыхала у себя в комнате. Друзей пригласили подняться к ней.
– Лиза будет рада вас видеть, – сказала графиня. – Она несколько раз про вас спрашивала, Иозеф вас проводит.
Ни Альдо, ни Адальбер не любили атмосферы комнат, где лежит тяжелобольной, однако Лиза была не из тех, кто позволяет создавать ее вокруг себя. Несмотря на то, что днем ей пришлось совершить утомительную поездку, она приняла их, лежа в шезлонге в прелестном домашнем платье из белого с голубым отливом шелка. Она была бледна, в скромном вырезе платья виднелся краешек бинта на плече, но ее манера держаться, исполненная граничащей с вызовом гордости, напоминала поведение ее бабушки в тот день, когда она приняла их впервые. Лиза встретила гостей словами:
– Слава богу, вы здесь! Есть новости?
– Погодите! – перебил ее Морозини. – Не вы, а мы должны интересоваться новостями. Скажи те сначала, как вы себя чувствуете?
– А как по-вашему? – спросила она с лукавой улыбкой, которой прежде он у нее не замечал.
– Никто и не заподозрил бы, – вставил Адальбер, – что вчера из вашего плеча извлекли револьверную пулю. Вы похожи на палевую розу!
– Вот кто умеет разговаривать с женщинами! – вздохнула Лиза. – Чего не скажешь о вас, князь!
– Да я и пробовать не стану. Во время нашего с вами сотрудничества мы уделяли слишком мало внимания стилю «мадригал». Впрочем, замечу, это – ваша вина.
– Не будем больше об этом. Перейдем лучше к волнующим нас событиям. Я уже спрашивала, есть ли у вас новости. Так есть?
– Да, но, боюсь, вы примете их так же плохо, как сделала бы ваша бабушка, если бы, конечно, нам вздумалось поделиться ими с ней.
71 
