Особенно,... 
53 
– Ладно, не волнуйся больше, чем требуется. Сделаем это завтра, вот и все. Попробуй уснуть. Заткнем ватой уши и положим на головы подушки... может быть, удастся?
Но удалось лишь к трем часам пополуночи – свадебные гости к этому времени начали уставать. Около девяти утра Альдо и Адальбер спустились к завтраку, и Мария сообщила им, что муж уехал в Ишль утренним пароходом. Что до персонажа, так заинтриговавшего ее постояльцев, она и правда его не видела и не может понять, о ком идет речь. Высказав все это, она взмахнула пышными накрахмаленными юбками и отправилась за свежими рогаликами.
Адальбер недовольно нахмурил брови.
– Тебе не кажется, что мы попали в заговор молчания?
Морозини молча пожал плечами, а потом решительно заявил, что ни за какие коврижки не согласится умирать от скуки в обществе профессора Шлюмпфа.
– Одного из нас вполне достаточно. А я пойду изучать мудреные извилины этого поселка. Дойду до самого конца. Может, мне улыбнется удача?
Вооружившись небольшим этюдником и коробочкой угольных карандашей, он оставил позади маленькую набережную, перерезанную террасами и тоннелями, прорытыми на уровне воды, и добрался до единственной длинной улицы, надо сказать, чертовски живописной. Она карнизом нависала над озером, и по обе ее стороны шли деревянные лестницы, то и дело нырявшие в темные дыры под старыми домами с украшенными резными фестонами крышами.
И ни одна из дорог не вела в Гальштат. Та, что шла вдоль западного берега озера, в его северной части круто сворачивала к югу от Стега, чтобы подняться на Гозау.
Медленным шагом художника, выбирающего подходящий ландшафт, Альдо прошелся вдоль деревни, которую осень лишила красок, хотя некоторые мужественные герани еще запоздало цвели в окнах. Вокруг лиственниц не гудели пчелы, но хозяйки многих домов еще вывешивали проветриваться постельные принадлежности, занавеси и покрывала – последняя генеральная уборка перед первым снегом. На гуляющего бросали лишь рассеянные взгляды – люди, видимо, привыкли к подобным приезжим. Удивление, возможно, вызывало только то, что этот иностранец выбрал самый печальный месяц года, вместо того чтобы приехать весной, когда вдоль горных тропинок расцветают незабудки, анемоны и лютики.
Постояв на площадке, служившей основанием приходской церкви – Пфаркирхи, посмотрев на расстилавшиеся у его ног крыши, Альдо вдруг подумал: раз этот человек так легко скрылся из виду, значит, вполне возможно, он зашел в один из ближайших к трактиру домов.
Однако инстинкт подсказывал ему, что это маловероятно. Дама в кружевах живет здесь тайно, а как спрятаться в самом центре такой густонаселенной деревни, где дома стоят впритык друг к другу? Тогда князь спустился обратно на единственную улицу, чтобы отправиться к северной оконечности Гальштата.
Там он нашел скалу, откуда было удобно осмотреть последние на краю поселка жилища, устроился и стал наблюдать. Один из домов привлек его внимание. Обширною крышу венчала колоколенка, и от этого строение казалось похожим на громадную наседку, раскинувшую крылья, чтобы прикрыть светлые яйца.
В маленьком саду женщина, одетая в дирндль[10], пользуясь тем, что на время установилась хорошая погода, развешивала для просушки белье. Простыни и наволочки были отделаны широкими кружевными воланами, что делало вещи слишком роскошными для крестьянки, даже самой богатой. Это постельное белье принадлежало даме, и Альдо понял: он нашел то, что искал!
В конце концов, опасаясь быть замеченным, он собрал свои рисовальные принадлежности и двинулся обратно, не забыв приметить кое-какие ориентиры:
например, черные деревянные мостки, к которым была привязана длинная лодка.
Войдя в отель, он увидел Георга Браунера – тот приводил в порядок счета, стоя за старинной конторкой. Альдо направился к нему, потирая руки.
– Холодноватый ветер сегодня утром! – сказал ей дружелюбно. – Сделал всего несколько набросков, а пальцы совсем онемели. Не выпить ли нам по стаканчику перед обедом?
Рыжеватые усы Георга опустились вниз от смущения.
– Я бы с удовольствием, ваше сиятельство, но мне нужно побыстрее разделаться со счетами. Но я могу налить вам чего пожелаете и подам прямо к печке – я ее только что затопил.
– В таком случае я подожду своего друга: не люблю пить в одиночестве. Надеюсь, он не задержится.
– Как вам будет угодно... – пожал плечами хозяин, возвращаясь к своим бумагам.
53 
