Особенно,... 
97 
— Зачем вы это делаете? — спросила она наконец.
Жестом он отвел этот вопрос.
Она повторила:
— Зачем вы это делаете?
— Затем, что вы его не убивали.
— А остальное? То, что я сделала?
— Вас за это невозможно наказать, синьора, так, чтобы еще более тяжкое наказание не постигло вашу дочь.
Эта правда заставила ее вздрогнуть.
— Что еще я должна сделать? — послушно спросила она.
— Пока не знаю. Просто запомните, о чем мы с вами говорили в тот день, когда я к вам пришел.
Она хотела что-то произнести, но не произнесла.
— Что такое? — переспросил он.
— Нет, ничего.
Он решительно поднялся. В самом деле, как-то неловко — сидеть и строить козни против правосудия.
— В таком случае это все. Полагаю, вам придется подтвердить все это на дознании.
— А вы там будете?
— Да. К тому времени я оформлю и подошью в дело мой отчет и заключение.
— И что в них будет?
— В них будет правда, синьора.
Она проговорила ровным голосом:
— Я уже не знаю, что такое правда.
— Я сообщу procuratore [51], что в результате моего расследования выяснилось, что ваш муж покончил с собой, поняв, что ему грозит полная глухота. Ведь так оно и было?
— Да, — отозвалась она. — Так оно и было.
И продолжала сидеть, когда он вышел из гостиной, где она сделала мужу последний укол.
Глава 25
На другое утро ровно в восемь, как было велено, Брунетти положил свой рапорт на стол вице-квесторе Патты, где таковой и пролежал вплоть до прибытия непосредственного начальника в двенадцатом часу. Когда, ответив на три телефонных звонка и прочтя от корки до корки финансовую газету, вице-квесторе взялся наконец за чтение рапорта, то нашел его весьма интересным и полезным.
В результате проведенных мной следственных действий я пришел к выводу, что маэстро Хельмут Веллауэр покончил жизнь самоубийством из-за стремительно прогрессирующей глухоты.
За последние несколько месяцев его слух ослабел настолько, что составлял лишь 40 % нормы (см. прилагаемые записи бесед с доктором Штейнбруннером и доктором Трепонти, а также прилагаемые медицинские документы).
2. Эта потеря слуха явилась причиной растущей неспособности осуществлять обязанности дирижера (см. прилагаемые записи бесед с проф. Реццонико и синьором Траверсо).
3. Маэстро находился в подавленном состоянии (см. прилагаемые записи бесед с синьорой Веллауэр и синьориной Бреддес).
4. Он имел доступ к указанному яду (см. прилагаемые записи бесед с синьорой Веллауэр и доктором Штейнбруннером).
5. Было известно, что он одобрял саму идею самоубийства в случае, если окажется не в состоянии функционировать как музыкант (см. прилагаемую запись телефонного разговора с доктором Штейнбруннером. Личное письмо вскоре будет доставлено из Германии).
С учетом всей этой крайне существенной информации, а также логически исключив всех подозреваемых в силу отсутствия у них мотива или возможности совершить преступление, я пришел к единственному заключению — что маэстро избрал самоубийство как альтернативу полной потере слуха.
С уважением
Гвидо Брунетти, комиссар полиции.
— Разумеется, я это подозревал с самого начала, — сообщил Патта, когда вызванный им Брунетти явился к нему для обсуждения дела, — Но не стал ничего говорить, чтобы дать вам возможность беспристрастно провести расследование.
— Очень великодушно с вашей стороны, синьор, — сказал Брунетти, — и весьма разумно. — Он разглядывал фасад церкви Сан-Лоренцо, часть которого виднелась из-за начальственного плеча.
— Это немыслимо — ни один из подлинных ценителей музыки просто не мог этого сделать. — Было ясно, что к подлинным ценителям Патта причисляет и себя. — Вот, его жена утверждает, что… — начал он, подглядывая в рапорт.
Теперь Брунетти внимательно изучал миниатюрную бриллиантовую булавку в виде розочки, сверкавшую на алом галстуке шефа.
— … что он был «заметно встревожен».
Стало быть, Патта действительно прочитал его рапорт, — явление само по себе уникальное.
— При всем отвратительном поведении тех двух дамочек, — продолжал Патта с брезгливой гримаской в адрес того, о чем в рапорте не было ни слова, — не похоже, чтобы у кого-то из них был психологический профиль убийцы.
97 
