Последние отзывы

  118  

— Один раз, но там ничего не изменилось. Дом в таком же состоянии, как мы его оставили. Все картины на своем месте, и мебель не перевернута! Странно, вы не находите?

— Дом ополчился только на нее! Хотя она взрослый человек. Я часто слышал о подобных явлениях там, где живут подростки — мальчики или девочки…

— Сколько ей? Двадцать, самое большее? Она едва вышла из подросткового возраста… и, вполне возможно, сохранила девственность!

— Вероятно, вы правы. Или она уже мертва и дух успокоился?

— Что это вам сегодня повсюду трупы мерещатся? — протестующе воскликнул журналист. — Я вот беру пример со святого Фомы: не поверю, пока не увижу.

— Тогда ищите, черт возьми!

— А я что делаю? Патрон разрешил мне остаться здесь, пока ситуация не прояснится. Но я должен хоть что-то нарыть!

Адальбер внимательно посмотрел на журналиста, который явно рвался в бой.

— Тогда слушайте! — сказал он, поколебавшись лишь пару секунд. — Если вы дадите мне слово мужчины не хвататься сразу за перо, чтобы состряпать какую-нибудь сногсшибательную и абсолютно фальшивую статью, я расскажу вам о том, что произошло в доме Кроуфордов!

— Стряпать небылицы не в моих интересах. Читатели любят, когда им преподносят хорошо выстроенную историю, обрывки информации спросом не пользуются. Я ничего не напишу, пока сам во всем не разберусь. Во всем, понимаете! А слово я вам даю.

И Адальбер рассказал ему о сцене, которая разыгралась в спальне Леоноры. По мере того как он говорил, лицо Бертье светлело.

— Не знаю почему, но этот Кроуфорд никогда не вызывал у меня симпатии, — признался он, когда Адальбер умолк. — Это идиотизм, конечно, потому что у меня нет никаких оснований так к нему относиться, но теперь мне очень хочется побродить вокруг его дома в компании Ледрю…

— Но только очень осторожно!

— А вы с нами не пойдете? Втроем безопаснее.

— Я только что вышел из этого дома, и меня легче заметить, а вас здесь никто не знает… Может быть, вы сумеете подобраться и к гаражу. Черная машина с узорчатым плетением на дверцах, из которой ночью выбросили полковника Карлова, кажется, была украдена у Кроуфордов. А вдруг она вернулась в родное гнездо? Тогда бы мы хоть кое-что выяснили,… Я уж не говорю о красном автомобиле, почти неотличимом от моего «Амилькара»… Вот это было бы важной уликой.

— А вы что собираетесь делать?

— Сейчас я должен подробно все доложить мадам де Соммьер. Ее нужно как-то подбодрить…

— Вряд ли вам это удастся! Но все же желаю удачи!

Но, судя по всему, было предрешено, что Адальбер еще не исчерпал список неприятных сюрпризов. Поднявшись к маркизе, он застал самый разгар драмы. Едва за ним закрылась дверь, как на него буквально налетела красная от гнева Мари-Анжелин:

— А, вот и вы! Скажите мне, зачем вам понадобилось тащить сюда эту проклятую американку? Вы думаете, она нам здесь нужна?

Онемев от этой яростной атаки, он вопросительно взглянул на мадам де Соммьер, но та стояла у окна спиной к двери и пристально разглядывала свой цветочный ящик, где на свет уже вылезли крохотные зеленые ростки. Бережно отщипывая от них подсыхающие листочки, она уточнила специально для Адальбера:

— В этом состоянии План-Крепен пребывает уже добрых двадцать минут! Вернувшись, она застала у меня миссис Белмонт, мы разговаривали самым мирным образом, но у Мари-Анжелин внезапно начался приступ бешенства. Теперь ваша очередь выслушивать эти речи!

— Только не говорите, что она выставила Полину за дверь! — сказал потрясенный Адальбер.

— До этого она еще не дошла, но…

— Я была безупречно вежлива, — заявила План-Крепен. — Я просто дала ей понять… сохраняя полное спокойствие… что мы не нуждаемся в посторонних людях, чтобы справиться с тяжелым испытанием, выпавшим на нашу долю. К несчастью, оно не первое, и я…

— Боже милосердный! — простонал Адальбер. — Может быть, вы и не выставили ее за дверь, понимая это буквально, но сделали все, чтобы чертовски оскорбить Полину! Что на вас нашло? Миссис Белмонт страшно беспокоится о Морозини, она его очень любит…

— Слишком любит! Слишком! Мы ведь не посмеем утверждать, будто она не влюблена в него?

С этим вопросом старая дева обратилась к тетушке Амели, которая со вздохом повернулась к ней.

— Нет, этого я не скажу, — согласилась она. — Совершенно очевидно, что Полина любит его. У нее слезы подступают к глазам, как только она начинает говорить об Альдо. И она переживает за него так же, как и мы!

  118