23 
— Видишь ли, я так рассудил: если я появлюсь перед тобой в таком виде, ты взглянешь на меня и подумаешь, жаль, что зря пропадает такой нарядный, красивый молодой человек.
С этими словами он протянул ей небольшой белый пакет из цветочного магазина, который все время держал за спиной. Внутри оказался лиловый пояс. К нему был приколот букетик свежих белых орхидей.
— Ах ты, обманщик! — В глазах Инид заблестели слезы, хотя улыбка и не сходила с лица. — Ты знал, что я осталась без приглашения?!
— Какая разница? Теперь-то оно у тебя есть. А это самое главное.
Когда они собирались уже уходить, Джордж опустил глаза и вдруг рассмеялся.
— Что ты смеешься? — поинтересовалась Инид.
— А ты ничего не забыла? Она взглянула себе на ноги:
— Туфли!
— Ерунда, ты мне и босая нравишься. Джордж, обнял ее и робко поцеловал. У него были теплые, мягкие губы, и от удовольствия у нее по спине побежали мурашки. Она ласково обняла его рукой за шею и прижала к себе. Их поцелуй стал крепче.
В эту минуту Инид пошла бы на бал босиком по раскаленным углям, только бы с ней рядом был Джордж.
Глава 12
— Ну и как я выгляжу? Джессика закружилась перед сестрой. В изящном вечернем платье из красного шелка с широким вышитым поясом и в черных лакированных туфлях она выглядела сногсшибательно. В ушах позвякивали длинные серьги из горного хрусталя, и вообще, вид у нее был, как с обложки журнала мод — именно к этому она и стремилась.
— Весьма соблазнительно, если ты это хочешь услышать, — бросила Элизабет, мельком взглянув на сестру. Она стояла за гладильной доской и как раз заканчивала отглаживать сборки на кайме своего не менее откровенного платья из полупрозрачной материи.
— А ты уверена, что Ронни понравится?
— О Господи, Лиз, ты, ведешь себя так, будто Ронни мой парень, — вздохнула Джессика. — Сколько раз тебе повторять: я делаю это только ради Инид.
— Ах да, верно, ты мне что-то такое говорила. — Элизабет сильнее нажала на утюг, представляя, что гладит не платье, а голову Джессики.
— Как-то ты странно себя сегодня ведешь, — заметила Джессика, прищурив свои искусно накрашенные бирюзовые глаза. — Что с тобой случилось, Лиз?
— Ничего, ровным счетом ничего. А что могло случиться?
— Ну, я не знаю. Но ты смотришь на меня, как будто я Джек Потрошитель. Мороз по коже! Ты сердишься на меня за что-то?
— Сержусь? Ну как же я могу на тебя сердиться, Джес? — ласково сказала Элизабет. — А может, у тебя просто совесть нечиста?
Джессика нахмурилась и забарабанила наманикюренными ногтями по туалетному столику:
— С чего это она у меня нечиста? Я, вроде, ничего плохого не сделала.
— В таком случае, тебе не о чем и беспокоиться.
— Честно говоря, Лиззи, я не понимаю, что на тебя иногда находит. Я-то думала, ты будешь мне благодарна за все жертвы, на которые я иду!
— Ну конечно, конечно, я тебе благодарна. Только не знаю, как выразить мою признательность за все, что ты сделала.
— Правда? — Джессика повеселела.
— Конечно. Ты должна получить, что заслуживаешь.
— Ты прелесть, Лиз. Я беру свои слова обратно. — Она снова принялась любоваться своим отражением в огромном зеркале. — Как ты считаешь, мне забрать волосы в пучок или оставить распущенными? — Лучше оставь так, как есть. А то корона может на пучок не налезть.
— Ax, Лиззи! — , взвизгнула Джессика. — Ты серьезно думаешь, что я получу ее?
— По-моему, ты всегда получаешь, что хочешь.
— Надеюсь, так будет сегодня. Я с первого курса мечтаю о Брюсе Пэтмене. И вот наконец-то такой прекрасный шанс. Скорее бы! Я не доживу!
— Я бы на твоем месте поменьше об этом думала, — Элизабет отключила утюг. — Помнишь пословицу: тише едешь — дальше будешь.
— Скажи ее Уинстону. Это он раньше времени размечтался о короне. Не понимаю, как могла пройти его кандидатура.
— Ну, не знаю. А мне кажется, кому-то может крупно повезти — из него выйдет восхитительный король.
— Фи, скорее придворный шут. — Джессика поморщилась и в облаке духов проплыла к двери. — Поторопись, пожалуйста, Лиззи. Наши кавалеры придут с минуты на минуту!
Первый раз в жизни Джессика собралась раньше Элизабет. Обычно было наоборот: все ждали Джессику, а она не спешила. Все равно без нее ничего интересного не начнется, считала она, так зачем спешить?
— Иду, иду, — отозвалась Элизабет, и лукавая улыбка заиграла на ее невинном лице. Это была первая от души улыбка за последнюю неделю. Ведь Элизабет собиралась преподать своей милой сестренке урок, который та не скоро забудет.
23 
