12 
— И ты все еще думаешь, что нам ничто не угрожает? — сказала она с мукой на лице. Глаза покраснели, в них блестели слезы.
Он молчал. Он колебался, следует ли раскрыть все карты.
— Прошу тебя, не ходи в больницу. Мне не так уж плохо.
— По твоему виду не скажешь.
— Во всяком случае, не сейчас, нам надо немного успокоиться. Подождем до вечера. Глядишь, за это время чего-нибудь вспомним. Хорошо?
Он положил руку на спинку кровати и посмотрел ей в глаза. Может быть, и в самом деле не стоит сейчас оставлять ее одну.
Нет, надо быть честным. Мне страшно выходить на улицу. Я не знаю, что меня там ждет.
— Будь по-твоему, — сказал он.
Убедившись, что она вновь легла, он поднял с пола пистолет. Завернул в полотенце и, немного подумав, запихнул в кровать, между матрасом и пружинами. Оставлять пистолет в ящике опасно — кто-нибудь может найти.
Ключ сунул в карман штанов.
Пройдя в кухню, прежде всего удостоверился, что ключ подходит к входной двери. В ванной сунул голову под кран и пустил холодную воду. Намокла даже майка на спине, но немного взбодрился.
Когда вытирал голову полотенцем, вновь в глаза бросились загадочные знаки на руке. На них попала вода, но они не расплылись.
«Успокойся, успокойся, — твердил он себе. — Правильно она говорит: надо немного осмотреться и со временем все разъяснится». Повесив полотенце, посмотрел в зеркало. Судя по лицу человека, глядящего из зеркала, он не слишком верил в благополучный исход.
Единственное, что он понимал: нельзя идти ни в больницу, ни в полицию.
Время — два часа двадцать семь минут. И это только начало.
5
Гостья, как и договаривались, пришла ровно в три часа.
Когда в дверь дважды позвонили, находившаяся в кухне Эцуко Сингёдзи вскочила со стула. Юкари, устроившись с ногами на соседнем стуле и сжимая в руке горсть цветных карандашей, недовольно надула щеки:
— Прямо-таки заждалась!
— Отстань!
Успешно продемонстрировав, что обижена посягательством на свои детские привилегии, Юкари быстро уложила карандаши в пенал, захлопнула книжку-раскраску и спустилась со стула. Эцуко погладила дочь по голове:
— Извини. Я понимаю, что сегодня воскресенье. Но надеюсь, это недолго.
— А обещанный ресторан?
Эцуко улыбнулась.
— Как договорились. Заметано. Пока подумай, что бы ты хотела съесть.
— Ладно.
Юкари пулей взлетела вверх по лестнице. Эцуко крикнула ей вслед:
— Если хочешь, можем прежде зайти к деду. Вместе закончите раскрашивать книжку.
Стоя наверху лестницы, Юкари обернулась.
— Конечно, можно… Но дед раскрашивает свадебное платье в коричнево-зеленый цвет!
— Ему нравятся изысканные тона.
Убедившись по стуку двери, что Юкари ушла к себе в комнату, Эцуко пошла открывать дверь.
На пороге стояла Ёсико Каибара и даже не пыталась скрыть своего раздражения. Она нарочито постукивала носками черно-белых туфель на высоких каблуках.
— Сколько можно ждать! — Ёсико поджала густо напомаженные губы. Эцуко решила не обращать внимания.
— Сами понимаете, когда в доме ребенок… Проходите.
Предложив тапки, первой прошла в гостиную. Ёсико последовала за ней, с шумом захлопнув дверь.
Едва войдя в гостиную, Ёсико начала внимательно осматриваться. Точно свекровь! — подумала Эцуко. Ей стало немного не по себе. Вспомнила, что утром, зная о предстоящем визите Ёсико, особенно тщательно убралась в доме.
В такой манере сварливой свекрови Ёсико обращалась со всеми без исключения женщинами. Получалось это непреднамеренно, но впечатление производило тягостное.
— Моя девчонка не слишком вам надоедает? — спросила Ёсико, продолжая стоять.
В первый раз она позвонила три дня назад, когда это случилось, но уже раз десять успела задать один и тот же вопрос.
Соответственно и Эцуко повторила свой ответ:
— Ваша дочь Мисао ко мне не заходит. И вообще мы с ней практически не видимся. Может, присядете?
Метнув придирчивый взгляд на софу, накрытую по-летнему холстиной, Ёсико присела. Черную сумочку из крокодиловой кожи (скорее всего, настоящей, не имитации — как говорила Мисао, мамаша на себя бабла не жалеет) положила рядом с собой, достала из нее серебряный портсигар и извлекла входящую в комплект зажигалку.
Эцуко налила холодный ячменный чай в высокий стакан, предназначенный для гостей, поставила на поднос, принесла в гостиную и села наискосок от Ёсико.
12 
